Ядерная война: миф или реальность?

    О том, что ядерная война – это война на взаимное уничтожение и что победителя в ней не может быть в принципе, все давно знают, об этом много говорят и пишут, и тем ни менее к ней готовятся, её планируют. За период 1945–2000 годы в мире произведено 128 060 ядерных боезарядов, в том числе в США – 70 000 боезарядов, в СССР – 55 000, в Великобритании – 1200, во Франции – 1260, в КНР – 600.

    Первое атомное нападение на СССР американцами было спланировано еще в 1945 году (директива Н432/Д) с применением 196 атомных бомб по 20 советским городам.

    В последующем атомная война предусматривалась:

    – в 1948 году (План «Чариотир») с применением 200 атомных бомб по 70 советским городам;
    – в 1949 году (План «Дропшот») с применением 300 атомных бомб и 250 000 тонн обычных бомб;
    – в 1950 году (План «Троян») с применением свыше 300 атомных бомб по 100 советским городам и т.д.

    В 1952 году американский президент Трумэн дважды рассматривал возможность применения атомного оружия против СССР. В меморандуме от 27 января 1952 года он писал: «Мы сотрем с лица земли любые порты и города, которые будет необходимо уничтожить для достижения наших целей».

    При всём разнообразии планов нападения на СССР всегда оставалась неизменной идея их реализации – застигнуть Россию врасплох и нанести ей невосполнимый ущерб (уничтожить 30–40% населения и 85% экономики и энергетики). После ядерного нападения обычно предусматривалась оккупация советской территории.

    Во второй половине прошлого столетия мир дважды был на краю ядерной катастрофы:

    – первый раз во время Берлинского кризиса в августе 1961 года, когда американские танки подошли вплотную к границам Восточного Берлина и буквально в 200 метрах остановились перед советскими танками. «Что делать? Ломать берлинскую стену? – вспоминает Роберт Макномара. – Такие предложения были». Но американский президент Дж. Кеннеди их отверг. По «горячей линии» он обратился к Хрущёву с просьбой «сделать шаг доброй воли первым, а мы –ответим тем же».
Просьба была услышана. Советские танки отодвинулись назад на 10 метров. Американские танки сделали то же самое. Угроза войны была снята. А если бы стороны вовремя не образумились? Что тогда? Одному Богу только известно, чем бы все это могло закончиться;
    – второй раз во время Карибского кризиса (14–27 октября 1962 года). Это был самый опасный по своей остроте кризис в ядерный век. Он продолжался 13 дней и ночей и поставил мир на грань ядерной пропасти. Что было причиной Карибского кризиса? Ответы сторон противоречивы.

    Точка зрения США: это советские ракеты средней дальности, переброшенные с территории СССР на Кубу, и агрессивность коммунистического руководства.

    Точка зрения СССР: это открытая подготовка вторжения американских войск на Кубу с целью свержения коммунистического режима Фиделя Кастро.

    Стратегические ядерные силы США в то время насчитывали 5000 ядерных боеголовок, а у нас было всего 300. Соотношение 17:1 в пользу американцев. 27 октября Кеннеди ответил на послание Хрущёва. Он писал, что «у США нет намерений вторгнуться на Кубу, если советские ракеты будут удалены с территории Западного полушария». Хрущёв с пониманием отнесся к посланию Кеннеди и дал положительный ответ.

    И хотя Карибский кризис наглядно показал американскому руководству, что силой оружия русских не победить, Соединенные Штаты Америки до сих пор так и не отказались от концепции «упреждающего ядерного удара» и по-прежнему рассматривают ядерное оружие как средство «устрашения». Но теперь они вместо высокозатратной гонки вооружения перешли к более эффективному «переговорному» процессу по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-1 1991 года, СНВ-2 1993 года и СНП 2002 года).

    Опираясь на своих «союзников и помощников» на территории России, американцы полностью сохранили свою ядерную мощь, сосредоточенную в основном на атомных подводных лодках, сделали свою территорию практически недоступной для нашего ответного ядерного удара и навязали нам не только максимальное сокращение наших тяжелых МБР наземного базирования, составлявших у нас основу стратегических ядерных сил, но и обязали нас коренным образом изменить их структуру, сосредоточив свое внимание (в угоду американцам) на воздушно-морском ядерном щите, который менее эффективен, чем МБР наземного базирования, но зато значительно более дорогостоящ как в производстве, так и в эксплуатации.

    Наши переговорщики с легкостью согласились с предложением американской стороны об уничтожении 308 советских тяжелых стратегических ракет наземного базирования СС-18 «Сатана», каждая из которых была оснащена 10 разделяющимися боевыми блоками и была способна успешно преодолевать американскую систему ПРО. Фактически был ликвидирован целый класс межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования с разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Такого подарка Дяде Сэму не могло присниться даже в рождественскую ночь!

    Буш не переставал повторять, что он наконец-то добился ликвидации всех МБР с РГЧ индивидуального наведения – «самых опасных, самых грозных, самых мощных ракет... и американцы теперь могут спать спокойно».

    Кроме того, американская сторона добилась, чтобы количество КР Х-55 на стратегических ракетоносцах Ту-95 МС было ограничено 6 ракетами, запретив дополнительную подвеску 10 КР под крылом. Согласно взаимной договоренности, мы были обязаны со всех дальних ракетоносцев Ту-22 М снять оборудование дозаправки топливом в воздухе, а годовое производство этих самолетов ограничить 30 машинами.

    Все это явилось следствием скудоумия и дремучей некомпетентности «лучшего немца столетия» Михаила Горбачёва и первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина, возомнивших себя непогрешимыми вершителями судеб миллионов людей, а также откровенного пособничества противнику Эдуарда Шеварднадзе и Андрея Козырева, стоявших в то время во главе Министерства иностранных дел Советского Союза.

    «Весомый вклад» в разрушение нашего ядерного щита внес тогда начальник Договорно-правового управления Генерального штаба генерал-полковник Николай Червов. И хотя в своей книге «Ядерный круговорот: что было и что будет», выпущенной издательством «Олма-Пресс» в 2001 году, он попытался представить себя читателям «белым и пушистым», его вина в практически одностороннем сокращении наших стратегических ядерных сил очевидна. Правда, он попытался переложить всю вину на Политбюро ЦК КПСС, директивами которого он якобы был вынужден руководствоваться. Но так ли это было на самом деле?

    Стараясь подчеркнуть свою былую значимость в переговорном процессе по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, на страницах 271–273 своей книги Червов пишет, что именно он был автором Программы полной ликвидации ядерного оружия и что «проект Программы разрабатывался долго и серьезно, в муках и спорах в интересах мира. В отличие от прошлых лет, вместо призывов и общих фраз в ней излагалась тщательно продуманная поэтапная программа полной ликвидации ядерного оружия пяти ядерных держав в течение 15 лет (к 2000 году)».

    Даже Михаил Горбачёв, не обладавший, как известно, широкими познаниями в области ядерного противостояния, сначала усомнился в целесообразности полного уничтожения ядерного оружия.

    – А нужно ли нам уничтожать все ядерное оружие? На Западе постоянно твердят, что чем больше этого оружия, тем крепче безопасность. Может быть, нам согласиться с такой концепцией? Как вы думаете?

    Но Червов смог убедить Михаила Сергеевича, и тот, взяв чистый лист, написал указания соответствующим руководителям министерств и ведомств. Во исполнение этих указаний и появились вышеупомянутые директивы Политбюро. Так что не нужно на зеркало кивать, коли...

    Последний уровень стратегических ядерных сил, записанный 24 мая 2002 года в Москве в Договоре по сокращению стратегических наступательных потенциалов был определен в 1700–2200 ядерных боезарядов. Много это или мало – вопрос дискуссионный. В свое время Роберт Макномара считал, что количество ядерных боезарядов в стране должно измеряться тысячами единиц. Ныне действующий министр обороны США Гейтс как-то заявил, что ниже 1500 развернутых ядерных боеголовок вообще опускаться нельзя. Но вот на горизонте переговорного процесса появляется число 1000. К чему бы это? Ведь чем ниже опускается планка наличия ядерного оружия у ведущих ядерных держав, тем больше вероятность его применения.

    Сокращая количество ядерного оружия, мы тем самым искусственно создаем условия, в которых ядерная война становится возможной, и в ней будет возможен даже победитель. И победителем будет тот, кто применит ядерное оружие первым.

    Более того, следует иметь в виду, что основным сдерживающим фактором любой агрессии мирового масштаба сегодня является не само по себе наличие ядерного оружия как такового, а возможность его эффективного применения в ответном ударе. А для этого его нужно иметь столько, чтобы даже после самого массированного и разрушительного ядерного удара Россия была бы способна нанести по объектам агрессора ответный удар и причинить ему при этом неприемлемый ущерб.

    В противном случае иметь ядерное оружие просто не имеет смысла. Все это просто и логично. И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять и осознать это. А потому не следует наши реальные возможности по недопущению ядерной войны менять на какие-то сомнительные американские заверения «о дружбе и сотрудничестве», цена которым сегодня ноль.

    Обещало нам руководство НАТО не расширять свое «влияние» на восток. А что происходит в реальной жизни? 30 лет Договор по ПРО был краеугольным камнем в наших стратегических отношениях с Америкой. И вот 14 июня 2002 года по инициативе США он прекратил свое существование. И т.д., и т.п.

    А потому пусть пока все остается, как есть. Жили мы без ядерной войны более 60 лет и еще проживем столько же, если не будем «экспериментировать» с количеством стратегических наступательных вооружений. Не нужно также забывать о том, что ядерное оружие – это не «бумажный тигр», о чем в свое время говорили в Поднебесной. Это серьезное оружие массового поражения, которое, с одной стороны, словно дамоклов меч, висит над миром, а с другой – удерживает наиболее ретивых западных политиков от агрессивных действий по отношению к России.

    Безусловно, сегодня нам нужно в корне переосмыслить свои отношения с Соединенными Штатами Америки, которые являются одним из крупнейших наших торгово-экономических партнеров, без сотрудничества с которыми нам не удастся эффективно бороться с международным терроризмом, укреплять режим нераспространения оружия массового поражения, бороться с бедностью и инфекционными болезнями.

    Только очень наивные люди считают, что чем хуже американцам, тем лучше нам. Это глубочайшее заблуждение, ведь сегодня мы находимся с ними «в одной лодке» – события в Америке 11 сентября 2001 года – тому наглядное подтверждение.

    Конечно, американцы видят мир таким, каким они его хотят видеть, и до сих пор считают себя вправе единолично распоряжаться судьбами народов мира. Задача сбить с них эту спесь сама по себе заслуживает внимания, но что от этого получит Россия, а главное – есть ли у нас для этого силы и средства? Августовские события в 2008 году в Южной Осетии наглядно показали, что таких сил у нас нет, а то, что есть, безнадежно устарело.

    А потому ссориться нам с американцами крайне нежелательно. Мы должны всемерно расширять наши торгово-экономические и культурные связи, но сокращать свой ядерный потенциал не должны ни в коем случае! Более того, мы должны по возможности быстрее оснастить свои «Тополя» разделяющимися боевыми блоками индивидуального наведения... А вот если мы в угоду «общественному мнению» Запада опять пойдем на позорные уступки, граничащие с капитуляцией, ядерной войны нам не избежать.

Борис АБРАМОВ,
полковник в отставке
(Москва)