Мысли о выживании, будь то глобальная катастрофа или просто поломка машины далеко от города так или иначе периодически посещают многих из нас. Многие на почве этих тревожных мыслей стараются подготовить себя к подобному стечению обстоятельств. Но одно дело думать об этом, и совсем другое – попробовать реально повыживать.
Идея и концепция
Меня всегда влекла мысль о том, чтобы попробовать что-нибудь такое на деле, но я совершенно не знал, как к этому подойти и с чего начинать. В 2007 году я нашел в интернете форум экстремальной тематики, где в частности активно обсуждалась идея выживания. После примерно полугода обсуждений были предприняты конкретные действия. Все было разбито на несколько этапов.
Первый этап был экспериментальный, и заключался в том, чтобы попробовать повыживать и оценить, что именно важно в мероприятиях подобного рода и построить более адекватную модель для проведения следующих этапов. Под руководством Сергея Целикова был организован первый выезд на выживание. Это был трехдневный выезд летом на природу без палаток и еды. Осенью последовал второй выезд на выживание, затем третий ближе к зиме. Все они отличались по оснащенности, обстоятельствам и модели поведения, каждый из них давал много опыта, ломал многие стереотипы. Но главное то, что выживание переставало быть для меня какой-то абстрактной задачей с непонятными трудностями и лишениями. Раньше в процессе подготовки выездов на выживание часто возникали споры относительного того, что честно, а что – не честно, были бы у нас те, или иные ресурсы в реальной ситуации, что брать, а что не брать. Кто-то думал о жизни после авиакатастрофы, другие готовились к ядерной зиме, третьи – разводили огонь. Часто у нас собирались вместе обстоятельства, объединенные в одну ситуацию, но реально в жизни не существующие одновременно. А теперь, когда реализовано всего несколько выездов, я научился четко видеть и понимать модель и структуру выживания.
Накопленные знания я упорядочил в виде нескольких статей, и в заключительной статье выделил важные, на мой взгляд, приоритеты и сущности на выживании. С их помощью можно было описать любую выживательскую ситуацию. Всего шесть сущностей и три приоритета. Сущности описывают ситуацию, в которую попадает человек, а приоритеты несут информацию о том, что нужно сделать в первую очередь. Теперь многое для меня стало очевидно и понятно. Стало возможным описывать как реальные ситуации с помощью этого метода, так и моделировать свои. Теперь не было необходимости организовывать выезды, т.к. примерно зная условия выживания, я уже мог сказать, к какой деятельности оно сведется, какие стратегические и тактические меры я должен буду предпринять. С этого момента я переключился на изучение выживательской тематики и тренировки отдельных навыков выживания, таких как, например, постройка укрытия или добывание огня разными способами.
Шло время, я тренировался, читал и собирал информацию в интернете, пока в конце 2008 года всё тот же Сергей не предложил мне участвовать в новом выживательском проекте. До этого все мои выезды ограничивались по времени тремя - четырьмя днями, он же предложил выживать две недели. Причем проект заключался не просто в выживании, а в съемке документального фильма об этом процессе. Это было для меня вызовом на испытание нового порядка. Я и сам давно размышлял о большом выживании, где смог бы испытать себя, применить все свои знания и опыт, но пока не решался организовать это самостоятельно. Я согласился. У Сергея был опыт всевозможных съемок, но для него это тоже была затея принципиально нового уровня. Мы твердо решили, что обязательно реализуем этот проект, определили для него дату: август 2009, и в дальнейшем мысли о проекте ни на секунду не покидали наше сознание. Так был дан старт претворению в жизнь идеи: «Снять документальный фильм о реальном выживании в дикой природе».
Первый этап был экспериментальный, и заключался в том, чтобы попробовать повыживать и оценить, что именно важно в мероприятиях подобного рода и построить более адекватную модель для проведения следующих этапов. Под руководством Сергея Целикова был организован первый выезд на выживание. Это был трехдневный выезд летом на природу без палаток и еды. Осенью последовал второй выезд на выживание, затем третий ближе к зиме. Все они отличались по оснащенности, обстоятельствам и модели поведения, каждый из них давал много опыта, ломал многие стереотипы. Но главное то, что выживание переставало быть для меня какой-то абстрактной задачей с непонятными трудностями и лишениями. Раньше в процессе подготовки выездов на выживание часто возникали споры относительного того, что честно, а что – не честно, были бы у нас те, или иные ресурсы в реальной ситуации, что брать, а что не брать. Кто-то думал о жизни после авиакатастрофы, другие готовились к ядерной зиме, третьи – разводили огонь. Часто у нас собирались вместе обстоятельства, объединенные в одну ситуацию, но реально в жизни не существующие одновременно. А теперь, когда реализовано всего несколько выездов, я научился четко видеть и понимать модель и структуру выживания.
Накопленные знания я упорядочил в виде нескольких статей, и в заключительной статье выделил важные, на мой взгляд, приоритеты и сущности на выживании. С их помощью можно было описать любую выживательскую ситуацию. Всего шесть сущностей и три приоритета. Сущности описывают ситуацию, в которую попадает человек, а приоритеты несут информацию о том, что нужно сделать в первую очередь. Теперь многое для меня стало очевидно и понятно. Стало возможным описывать как реальные ситуации с помощью этого метода, так и моделировать свои. Теперь не было необходимости организовывать выезды, т.к. примерно зная условия выживания, я уже мог сказать, к какой деятельности оно сведется, какие стратегические и тактические меры я должен буду предпринять. С этого момента я переключился на изучение выживательской тематики и тренировки отдельных навыков выживания, таких как, например, постройка укрытия или добывание огня разными способами.
Шло время, я тренировался, читал и собирал информацию в интернете, пока в конце 2008 года всё тот же Сергей не предложил мне участвовать в новом выживательском проекте. До этого все мои выезды ограничивались по времени тремя - четырьмя днями, он же предложил выживать две недели. Причем проект заключался не просто в выживании, а в съемке документального фильма об этом процессе. Это было для меня вызовом на испытание нового порядка. Я и сам давно размышлял о большом выживании, где смог бы испытать себя, применить все свои знания и опыт, но пока не решался организовать это самостоятельно. Я согласился. У Сергея был опыт всевозможных съемок, но для него это тоже была затея принципиально нового уровня. Мы твердо решили, что обязательно реализуем этот проект, определили для него дату: август 2009, и в дальнейшем мысли о проекте ни на секунду не покидали наше сознание. Так был дан старт претворению в жизнь идеи: «Снять документальный фильм о реальном выживании в дикой природе».
Подготовка
Несколько месяцев мы просто вынашивали идею в голове, начать действовать мешали всевозможные проблемы и дела. Тогда казалось, что времени еще много, но только впоследствии мы поняли, что сильно ошибались. Примерно в апреле 2009 началась активная работа по разработке модели и концепции этой идеи. Мы работали параллельно, я в Ростове-на-Дону, Сергей – в Москве. Накопленной информацией делились через интернет. Сергей координировал действия, занимался организационными вопросами, а я был кем-то вроде старшего помощника, и преимущественно занимался разведкой и изучением потенциальных интересных мест для выживания. Модель и идеологию мы обсуждали и совершенствовали вместе.
Создание фильма открывало много возможностей и очень влекло нас. В результате фильм стал более приоритетной задачей, чем даже само выживание. Мы сразу решили, что снимать нужно профессиональной камерой, а она весьма дорогое удовольствие, даже в прокате. Стало ясно, что без спонсорской помощи здесь не обойтись. Началась работа со спонсорами. В этот же момент пришла такая мысль: раз уж мы делаем проект на спонсорские деньги, то место для выживания нужно выбирать такое, куда мы сами вряд ли бы смогли поехать. Решение пришло довольно быстро, когда мы поглядели на карту России и ткнули пальцем в самый далекий её уголок. Камчатка! После того, как мы утвердили Камчатку даже далекий для нас Алтай (который мы разрабатывали изначально в качестве места для выживания) стал казаться нам вариантом минимум, на случай, если спонсоров не найдем совсем. И в дальнейшем мы не отказались от Камчатки даже в условиях жесткой нехватки средств.
Параллельно велась работа над многими задачами. Нужно было найти и пригласить других участников проекта, а доверять участие в подобном мероприятии мы не могли людям, которых не знаем или в которых не уверены. Сложность была еще в том, что даже подходящий по физическим и моральным аспектам человек мог быть отбракован по причине не кинематографичности своего образа. Техническая сложность заключалась в том, чтобы обеспечить фото и видеотехнику энергией в период автономного двухнедельного похода. При всем этом нужно было создавать качественный материал для спонсоров, такой, который бы отражал суть проекта, интриговал и заинтересовывал бы спонсоров. Это требовало вникания в тонкие психологические моменты подобного рода материалов. Спонсорам нужна реклама, поэтому поиск площадок для показа фильма и мест публикации статьи и фотографий также было важной задачей. Необходимо было составить бизнес предложение, составить адекватную смету и спонсорский договор. Мы не хотели упускать возможность спонсирования иностранными компаниями и все, что мы создавали нуждалось в профессиональном переводе.
Проект развивался по спирали. Со временем мы все глубже вникали во многие аспекты и тонкости, возвращались к старым наработкам и переделывали всё на новый качественный уровень. Изменилось, например, место для выживания, это внесло изменение в предложение для спонсоров и дальше по цепочке: в смету, в договор, в перевод и т.д. Изменилась модель выживания – опять все материалы по цепочке изменяются и улучшаются с учетом накопленного опыта. Самой рутинной и сложной была, конечно, работа по поиску спонсоров. Мы рассылали предложения всем, кто хоть как-то мог быть заинтересован рекламой в контексте этого фильма и экстремального проекта. Сюда вошли и производители снаряжения, и фирмы по производству или продаже оружия, просто спортивные магазины, авиакомпании, турфирмы, производители напитков и энергетиков, производители спортивной одежды и даже нефтяные корпорации. Причем для каждого типа фирм требовалась своя мотивация в спонсорском предложении. Список потенциальных спонсоров ежедневно пополнялся десятками фирм и компаний. Сергей ежедневно делал кучу звонков по всей России. Мы каждый день отправляли по полсотни электронных писем. Одновременно с этим непрерывно шла работа над совершенствованием идеологии фильма.
Модель самого выживания многократно менялась и в итоге выродилась в то, что я должен буду выживать один и даже не общаться со съемочной группой. С точки зрения кинематографа выживание одного человека смотрится драматичнее и интереснее, а отсутствие общения позволит герою фильма уйти в себя и сильнее войти в образ. Это был с одной стороны интересный шаг, но также был неприятный момент – нужно было отказать уже приглашенным участникам. Мы снова остались в проекте вдвоем. И все задачи, которые мы планировали распределить между участниками легли полностью на наши плечи. Добавилась еще одна проблема – кто теперь будет нести все съемочное оборудование? Ведь раньше планировалось, что выживать будет 5-7 человек, и небольшими порциями технику будут нести сами выживатели по очереди.
Тем временем появилась предварительная договоренность с некоторыми площадками для распространения материалов проекта. Телеканал «Русский экстрим» обещал показать фильм 12 раз и дал об этом гарантийное письмо. Журнал National Geographic на словах пообещал разместить статью в журнале и указать спонсоров в конце. Это хоть как-то могло быть мотивацией для спонсоров. Но по-прежнему в 99.9% случаев нам отказывали по разным причинам, кто-то ссылался на кризис и отсутствие средств, кто-то говорил, что бюджет рекламы на этот год уже расписан, иные просто говорили, что это не интересно. Много было и недоверия, ведь мы не могли дать никаких гарантий. Большое число спонсоров вело себя по-свински, обещая рассмотреть и перезвонить, или как-то сообщить о своем решении, но исчезали без следа. Были и моральные кидалы, которые восторгались идеей, говорили что им это очень интересно, но после серии звонков по какой-то очередной причине отказывали. Эти беспочвенные обнадеживания очень утомляли нас, и уже ближе к концу мы стали совершенно холодно относится к любым восторженным отзывам и обещаниям.
И вот нам повезло! Компания «Кизляр», производитель ножей и холодного оружия, заявила о готовности частично участвовать в проекте. Полностью оплатить смету они не взялись и оплатили примерно треть, но зато они единственные, кто сдержал свое слово и адекватно себя вел в течение всего периода переговоров. Также компания «Кизляр» с лихвой обеспечила нас ножами. Спонсировать нас снаряжением вызвалось довольно много магазинов и производителей одежды и снаряжения, но следующим спонсором суждено было стать рязанской фирме по производству туристической одежды «Сивера». Нас одели в отличного качества туристическаую одежду, а связи Сиверы дали нам возможность пользоваться разносторонней поддержкой спасотряда МЧС на Камчатке. Нам предоставили отличное жильё в просторном домике на территории этого спас-отряда, с доступом к стиральной машине, кухне и бане, осуществляли нашу транспортировку на Мутновский вулкан и к месту выживания – в район вулкана Бакенинг, дали в пользование бензогенератор, необходимый для подзарядки аккумуляторов камеры и фотоаппаратов во время автономного путешествия, всячески помогали консультациями по местности. Это, по сути, избавило нас от еще одной трети расходов.
Только в июле мы стали думать о качественном фотографе для этого проекта. Выложили предложение в интернет, чем подняли много шума. Условия были, надо сказать, не очень выгодные – денег мы не предлагали и собственно заинтересовать могли лишь уникальностью мероприятия и решением некоторых проблем на камчатке. Нам приходило куча резюме, которые мы просматривали и составляли таблицу оценок по 10-и бальной шкале. Здесь тоже была куча проблем, те фотографы, что нам нравились, либо требовали гонорар, либо были уже в разъездах или не могли по разным причинам. И тут нам снова повезло! Фотограф, которому мы независимо друг от друга поставили 10 из 10-и, которого пригласили первым, дал согласие! Он должен был ехать в Карелию, но поездка отменилась. Это был Иван Дементиевский. Нужно отдать ему должное – согласиться на такую авантюру, да еще и за свой счет, без гарантии окупаемости фильма и фотоматериалов – это смелое и благородное решение.
После получения первых спонсорских денег мы купили билеты. Здесь я немножко остановлюсь на авиакомпаниях. Это самые непредсказуемые и нелогичные транспортные компании в стране! Физические кассы и сайты с возможностью купить билеты живут совершенно в разных измерениях, каждый со своим хаосом. В течение недели цены на билеты на один и тот же рейс могли стихийно исчезать, массово появляться, дорожать и дешеветь в несколько раз. В итоге мы купили билеты в Петропавловск и обратно за приличную сумму (45 т.р. туда-обратно), а за неделю до вылета на сайте появилась куча билетов по цене втрое ниже. На попытку сдать дорогие билеты и купить на тот же рейс более дешевые кассир сделала круглые глаза и заявила, что тех дешевых билетов нет и на сайте все не правильно. Хотя мы точно знали, что можем их купить, просто у нас не было буферных денег на тот момент, а рисковать и сдать билеты без гарантии, что купим на тот же рейс мы не стали.
С покупкой билетов появилась некоторая ободряющая определенность: мы уже точно знали, что летим на Камчатку, хотя ни технически, ни организационно проект не был готов на тот момент. Остро стоял вопрос с прокатом камеры, условия проката были либо нечеловеческие, либо очень дорогие, либо вовсе неприемлемые в нашем проекте. Например, к камере в обязательном порядке прикомандировывался техник, а куда нам его девать? Не везти же его с собой на Камчатку в горы. К камере были нужны дополнительные аккумуляторы и зарядные устройства, и Сергей мотался по Москве в поиске доступных для нас решений. Проблему с электричеством мы решили примерно так: запасти аккумуляторов на половину автономного периода и составить маршрут так, чтобы пройти через точку, где будет спрятан бензогенератор и зарядить там все аккумуляторы. Сам генератор нам пообещали предоставить в МЧС.
31 июля я выехал из Ростова-на-Дону в Москву. Билеты из Москвы были на 4-е августа, и за эти несколько дней нужно было решить кучу вопросов: взять в аренду камеру, микрофон, закупить некоторые вещи, оформить страховку на здоровье и технику, съездить в Рязанскую «Сиверу» за спонсорской одеждой, перебрать и упаковать вещи перед вылетом, и много-много всякой мелкой суеты. Зато в этот период было несколько легче от того, что уже полностью прекратилась работа по поиску спонсоров, не надо было никуда звонить, писать, чего-то ждать и надеяться. У нас уже не осталось моральных сил на волнения, мы не переживали даже когда стояли в пробке по пути в аэропорт и у машины заглох и не заводился двигатель. Хотелось уже поскорее сесть в самолет, улететь и приступить наконец-то к самому интересному.
Создание фильма открывало много возможностей и очень влекло нас. В результате фильм стал более приоритетной задачей, чем даже само выживание. Мы сразу решили, что снимать нужно профессиональной камерой, а она весьма дорогое удовольствие, даже в прокате. Стало ясно, что без спонсорской помощи здесь не обойтись. Началась работа со спонсорами. В этот же момент пришла такая мысль: раз уж мы делаем проект на спонсорские деньги, то место для выживания нужно выбирать такое, куда мы сами вряд ли бы смогли поехать. Решение пришло довольно быстро, когда мы поглядели на карту России и ткнули пальцем в самый далекий её уголок. Камчатка! После того, как мы утвердили Камчатку даже далекий для нас Алтай (который мы разрабатывали изначально в качестве места для выживания) стал казаться нам вариантом минимум, на случай, если спонсоров не найдем совсем. И в дальнейшем мы не отказались от Камчатки даже в условиях жесткой нехватки средств.
Параллельно велась работа над многими задачами. Нужно было найти и пригласить других участников проекта, а доверять участие в подобном мероприятии мы не могли людям, которых не знаем или в которых не уверены. Сложность была еще в том, что даже подходящий по физическим и моральным аспектам человек мог быть отбракован по причине не кинематографичности своего образа. Техническая сложность заключалась в том, чтобы обеспечить фото и видеотехнику энергией в период автономного двухнедельного похода. При всем этом нужно было создавать качественный материал для спонсоров, такой, который бы отражал суть проекта, интриговал и заинтересовывал бы спонсоров. Это требовало вникания в тонкие психологические моменты подобного рода материалов. Спонсорам нужна реклама, поэтому поиск площадок для показа фильма и мест публикации статьи и фотографий также было важной задачей. Необходимо было составить бизнес предложение, составить адекватную смету и спонсорский договор. Мы не хотели упускать возможность спонсирования иностранными компаниями и все, что мы создавали нуждалось в профессиональном переводе.
Проект развивался по спирали. Со временем мы все глубже вникали во многие аспекты и тонкости, возвращались к старым наработкам и переделывали всё на новый качественный уровень. Изменилось, например, место для выживания, это внесло изменение в предложение для спонсоров и дальше по цепочке: в смету, в договор, в перевод и т.д. Изменилась модель выживания – опять все материалы по цепочке изменяются и улучшаются с учетом накопленного опыта. Самой рутинной и сложной была, конечно, работа по поиску спонсоров. Мы рассылали предложения всем, кто хоть как-то мог быть заинтересован рекламой в контексте этого фильма и экстремального проекта. Сюда вошли и производители снаряжения, и фирмы по производству или продаже оружия, просто спортивные магазины, авиакомпании, турфирмы, производители напитков и энергетиков, производители спортивной одежды и даже нефтяные корпорации. Причем для каждого типа фирм требовалась своя мотивация в спонсорском предложении. Список потенциальных спонсоров ежедневно пополнялся десятками фирм и компаний. Сергей ежедневно делал кучу звонков по всей России. Мы каждый день отправляли по полсотни электронных писем. Одновременно с этим непрерывно шла работа над совершенствованием идеологии фильма.
Модель самого выживания многократно менялась и в итоге выродилась в то, что я должен буду выживать один и даже не общаться со съемочной группой. С точки зрения кинематографа выживание одного человека смотрится драматичнее и интереснее, а отсутствие общения позволит герою фильма уйти в себя и сильнее войти в образ. Это был с одной стороны интересный шаг, но также был неприятный момент – нужно было отказать уже приглашенным участникам. Мы снова остались в проекте вдвоем. И все задачи, которые мы планировали распределить между участниками легли полностью на наши плечи. Добавилась еще одна проблема – кто теперь будет нести все съемочное оборудование? Ведь раньше планировалось, что выживать будет 5-7 человек, и небольшими порциями технику будут нести сами выживатели по очереди.
Тем временем появилась предварительная договоренность с некоторыми площадками для распространения материалов проекта. Телеканал «Русский экстрим» обещал показать фильм 12 раз и дал об этом гарантийное письмо. Журнал National Geographic на словах пообещал разместить статью в журнале и указать спонсоров в конце. Это хоть как-то могло быть мотивацией для спонсоров. Но по-прежнему в 99.9% случаев нам отказывали по разным причинам, кто-то ссылался на кризис и отсутствие средств, кто-то говорил, что бюджет рекламы на этот год уже расписан, иные просто говорили, что это не интересно. Много было и недоверия, ведь мы не могли дать никаких гарантий. Большое число спонсоров вело себя по-свински, обещая рассмотреть и перезвонить, или как-то сообщить о своем решении, но исчезали без следа. Были и моральные кидалы, которые восторгались идеей, говорили что им это очень интересно, но после серии звонков по какой-то очередной причине отказывали. Эти беспочвенные обнадеживания очень утомляли нас, и уже ближе к концу мы стали совершенно холодно относится к любым восторженным отзывам и обещаниям.
И вот нам повезло! Компания «Кизляр», производитель ножей и холодного оружия, заявила о готовности частично участвовать в проекте. Полностью оплатить смету они не взялись и оплатили примерно треть, но зато они единственные, кто сдержал свое слово и адекватно себя вел в течение всего периода переговоров. Также компания «Кизляр» с лихвой обеспечила нас ножами. Спонсировать нас снаряжением вызвалось довольно много магазинов и производителей одежды и снаряжения, но следующим спонсором суждено было стать рязанской фирме по производству туристической одежды «Сивера». Нас одели в отличного качества туристическаую одежду, а связи Сиверы дали нам возможность пользоваться разносторонней поддержкой спасотряда МЧС на Камчатке. Нам предоставили отличное жильё в просторном домике на территории этого спас-отряда, с доступом к стиральной машине, кухне и бане, осуществляли нашу транспортировку на Мутновский вулкан и к месту выживания – в район вулкана Бакенинг, дали в пользование бензогенератор, необходимый для подзарядки аккумуляторов камеры и фотоаппаратов во время автономного путешествия, всячески помогали консультациями по местности. Это, по сути, избавило нас от еще одной трети расходов.
Только в июле мы стали думать о качественном фотографе для этого проекта. Выложили предложение в интернет, чем подняли много шума. Условия были, надо сказать, не очень выгодные – денег мы не предлагали и собственно заинтересовать могли лишь уникальностью мероприятия и решением некоторых проблем на камчатке. Нам приходило куча резюме, которые мы просматривали и составляли таблицу оценок по 10-и бальной шкале. Здесь тоже была куча проблем, те фотографы, что нам нравились, либо требовали гонорар, либо были уже в разъездах или не могли по разным причинам. И тут нам снова повезло! Фотограф, которому мы независимо друг от друга поставили 10 из 10-и, которого пригласили первым, дал согласие! Он должен был ехать в Карелию, но поездка отменилась. Это был Иван Дементиевский. Нужно отдать ему должное – согласиться на такую авантюру, да еще и за свой счет, без гарантии окупаемости фильма и фотоматериалов – это смелое и благородное решение.
После получения первых спонсорских денег мы купили билеты. Здесь я немножко остановлюсь на авиакомпаниях. Это самые непредсказуемые и нелогичные транспортные компании в стране! Физические кассы и сайты с возможностью купить билеты живут совершенно в разных измерениях, каждый со своим хаосом. В течение недели цены на билеты на один и тот же рейс могли стихийно исчезать, массово появляться, дорожать и дешеветь в несколько раз. В итоге мы купили билеты в Петропавловск и обратно за приличную сумму (45 т.р. туда-обратно), а за неделю до вылета на сайте появилась куча билетов по цене втрое ниже. На попытку сдать дорогие билеты и купить на тот же рейс более дешевые кассир сделала круглые глаза и заявила, что тех дешевых билетов нет и на сайте все не правильно. Хотя мы точно знали, что можем их купить, просто у нас не было буферных денег на тот момент, а рисковать и сдать билеты без гарантии, что купим на тот же рейс мы не стали.
С покупкой билетов появилась некоторая ободряющая определенность: мы уже точно знали, что летим на Камчатку, хотя ни технически, ни организационно проект не был готов на тот момент. Остро стоял вопрос с прокатом камеры, условия проката были либо нечеловеческие, либо очень дорогие, либо вовсе неприемлемые в нашем проекте. Например, к камере в обязательном порядке прикомандировывался техник, а куда нам его девать? Не везти же его с собой на Камчатку в горы. К камере были нужны дополнительные аккумуляторы и зарядные устройства, и Сергей мотался по Москве в поиске доступных для нас решений. Проблему с электричеством мы решили примерно так: запасти аккумуляторов на половину автономного периода и составить маршрут так, чтобы пройти через точку, где будет спрятан бензогенератор и зарядить там все аккумуляторы. Сам генератор нам пообещали предоставить в МЧС.
31 июля я выехал из Ростова-на-Дону в Москву. Билеты из Москвы были на 4-е августа, и за эти несколько дней нужно было решить кучу вопросов: взять в аренду камеру, микрофон, закупить некоторые вещи, оформить страховку на здоровье и технику, съездить в Рязанскую «Сиверу» за спонсорской одеждой, перебрать и упаковать вещи перед вылетом, и много-много всякой мелкой суеты. Зато в этот период было несколько легче от того, что уже полностью прекратилась работа по поиску спонсоров, не надо было никуда звонить, писать, чего-то ждать и надеяться. У нас уже не осталось моральных сил на волнения, мы не переживали даже когда стояли в пробке по пути в аэропорт и у машины заглох и не заводился двигатель. Хотелось уже поскорее сесть в самолет, улететь и приступить наконец-то к самому интересному.
Реализация
Наш быт в Петропавловске. Сергей как бы в шоке от количества того, что ему придется нести
Всё! Мы на Камчатке! Девятичасовой перелет и такая же разница во времени относительно Москвы. Организм был немного не в себе, и мы еще долго не могли понять и поверить, что находимся на краю света. Настали приятные моменты пожинания плодов долгой организационной подготовки. В аэропорту нас встретил Сергей – местный фотограф, с которым мы познакомились через интернет. Он отвез нас в уже ждущий домик на базе МЧС. Домик был очень уютный: два этажа, просторно, всё новое, огромная массажная душевая кабина, холодная и горячая вода, куча диванов. Сразу же договорились с МЧСниками о трансфере на Мутновский вулкан следующим утром. Можно было расслабиться и спокойно собраться в дорогу. Утром отправились в путь.
Мы разбили всё наше пребывание на Камчатке на 2 этапа: первый - акклиматизация с посещение Мутновского вулкана, и второй – собственно выживание в районе вулкана Бакенинг. В первый период я еще не выживал, мы тренировались работать с камерой и заодно посетили одно из самых интересных мест Камчатки - окрестности Мутновского вулкана - одного из крупнейших термально-активных мест в мире! В частности Дачные термальные источники. Интересное место – из-под земли во множестве мест вырывается кипяток и пар с разной интенсивностью и температурой. Всё это создает сюрреалистический пейзаж. Эти источники дикие, не облагороженные и в этой естественности их большой плюс. Уже потом мы узнали, что многие другие источники не так живописны и по большей части представляют собой облагороженные ванны в земле безо всякого сюрреализма. Ну и конечно купание-отмокание в горячей воде в диких источниках под открытым небом, когда на улице довольно холодно и в сотне метров уже лежит снег – это удовольствие совершенно нового порядка.
На источниках мы провели два дня, попеременно отмокая в горячей воде и снимая фото и видеоматериал, как для фильма, так и для спонсоров.
Мы разбили всё наше пребывание на Камчатке на 2 этапа: первый - акклиматизация с посещение Мутновского вулкана, и второй – собственно выживание в районе вулкана Бакенинг. В первый период я еще не выживал, мы тренировались работать с камерой и заодно посетили одно из самых интересных мест Камчатки - окрестности Мутновского вулкана - одного из крупнейших термально-активных мест в мире! В частности Дачные термальные источники. Интересное место – из-под земли во множестве мест вырывается кипяток и пар с разной интенсивностью и температурой. Всё это создает сюрреалистический пейзаж. Эти источники дикие, не облагороженные и в этой естественности их большой плюс. Уже потом мы узнали, что многие другие источники не так живописны и по большей части представляют собой облагороженные ванны в земле безо всякого сюрреализма. Ну и конечно купание-отмокание в горячей воде в диких источниках под открытым небом, когда на улице довольно холодно и в сотне метров уже лежит снег – это удовольствие совершенно нового порядка.
На источниках мы провели два дня, попеременно отмокая в горячей воде и снимая фото и видеоматериал, как для фильма, так и для спонсоров.
Дачные термалы. Не обошлось без мракобесия :)
Далее мы отправились к следующей достопримечательности – к кратеру, в котором постоянно происходит термальная фуморольная активность. Протопав порядка 6 км и одолев перевал, мы стали лагерем. Погода испортилась, небо затянуло облаками, было холодно, туманно, постоянно хмарилось и моросило. На следующий день мы не решились идти в кратер с техникой, т.к. погода не предвещала хороших условий для съемки. Сходили налегке на разведку. На следующий день мы перенесли лагерь поближе к кратеру. Еще 2 дня мы провели в палатке, почти не выходя на улицу. Погода была совсем депрессивной – сильный ветер, мелкий дождь, хмарь. По ночам ветер становился такой силы, что приходилось выходить и укреплять палатку камнями по периметру. Что удивительно, высота была всего порядка 900 метров, но погода и ветры были просто жуткими. А буквально в 300 метрах внизу уже светило солнце и была хорошая погода. Т.е. облака, ветры и дожди висели исключительно над Мутновским вулканом.
Когда погода более-менее улучшилась, мы пошли на съемки. Путь к кратеру и фуморольной площадке лежит по ущелью. Всюду следы чудовищных оползней и камнепадов. Красота термальной активности открывается по нарастающей. Сперва можно видеть парящие выходы далеко внизу, потом, поднявшись выше, к ним добавляется панорама с изумительного цвета ледником и разрушенных острых скал. Далее попадаешь в самый центр этого действа – на фуморольную площадку. Словно ворота, началом этой площадки служат два живописнейших выхода серного газа с накипью вокруг них причудливой формы и ядовито-желтого цвета. За ними идет бесчисленное множество различных парящих ям и кипящих луж. Тут же в низу обрыва течет река из тающих ледников. Во множестве мест русла этой речки, на стенках каньона и порой даже под водой из земли вырывается газ, создавая абсолютно неземной пейзаж. Серный газ вносил много дискомфорта. Когда попадаешь в серное облако, то сразу начинает разъедать глаза и жечь слизистую так, что дышать невозможно. Мне приходилось для съемки проходов через серный туман идти с закрытыми глазами и задержав дыхание, при этом не провалиться в кипящие лужи. К вечеру мы изрядно надышались серой, нам даже немножко поплохело. Кратер Мутновского вулкана находился в некотором удалении от фуморольной площадки, но тоже представлял художественный и эстетический интерес. Мы отправились в туда только под вечер.
Когда погода более-менее улучшилась, мы пошли на съемки. Путь к кратеру и фуморольной площадке лежит по ущелью. Всюду следы чудовищных оползней и камнепадов. Красота термальной активности открывается по нарастающей. Сперва можно видеть парящие выходы далеко внизу, потом, поднявшись выше, к ним добавляется панорама с изумительного цвета ледником и разрушенных острых скал. Далее попадаешь в самый центр этого действа – на фуморольную площадку. Словно ворота, началом этой площадки служат два живописнейших выхода серного газа с накипью вокруг них причудливой формы и ядовито-желтого цвета. За ними идет бесчисленное множество различных парящих ям и кипящих луж. Тут же в низу обрыва течет река из тающих ледников. Во множестве мест русла этой речки, на стенках каньона и порой даже под водой из земли вырывается газ, создавая абсолютно неземной пейзаж. Серный газ вносил много дискомфорта. Когда попадаешь в серное облако, то сразу начинает разъедать глаза и жечь слизистую так, что дышать невозможно. Мне приходилось для съемки проходов через серный туман идти с закрытыми глазами и задержав дыхание, при этом не провалиться в кипящие лужи. К вечеру мы изрядно надышались серой, нам даже немножко поплохело. Кратер Мутновского вулкана находился в некотором удалении от фуморольной площадки, но тоже представлял художественный и эстетический интерес. Мы отправились в туда только под вечер.
Именно это называется «Фуморол»
Кратер поразил меня своим контрастом и масштабами. Почти отвесные стены чаши и практически плоское дно. Газовые выходы просто огромны, ежесекундно выкидывают огромные клубы белого пара, всё это место напоминает фабрику облаков. Особо красивыми были выходы на стенах кратера. Периодически слышались звуки камнепадов, россыпи камней внизу говорили о том, что камни здесь падают очень часто. Только при нас, менее чем за час произошло 2 камнепада. Очень велик соблазн спуститься вниз, на плоское дно и посмотреть эту всю красоту поближе. Тут же видны следы совершения таких спусков – привязанная веревка уходящая вниз. При проверке на прочность она порвалась без особого напряжения – серный газ сделал свое дело. Но идти вниз без противогаза я бы не решился. Если на краю кратера еще можно убежать от серного облака, то там, внизу, деться будет некуда и можно просто задохнуться, когда ветер понесет серу на тебя. Удивительный и потрясающий своими масштабами вид очень располагал к созерцанию. Хотелось просто сидеть, ни о чем не думать и любоваться этим зрелищем. Быть в этом живом памятнике того, как образовывались горы и хребты на нашей планете – это здорово и незабываемо.
Настала пора уезжать в Петропавловск. Жаль, что погода не дала нам шанса сходить еще и на вулкан Горелый, который находился рядом. Он тоже все время был закрыт облаками. Мы вернулись в исходную точку, откуда нас забрал МЧСовский УАЗик. Первый этап был завершен относительно успешно – мы сняли много хороших и интересных кадров, вдоволь налюбовались пейзажами.
Теперь у нас был промежуток в несколько дней в Петропавловске, за которые нужно было многое успеть. Докупить необходимое снаряжение, о многом договориться, принять решение о местности выживания, встретиться и обсудить всё с местным фотографом и его другом - проводником, которые пойдут с нами, принять множество окончательных решений в плане идеологии и маршрута и т.п. Это были суетные и неспокойные дни, времени для расслабления совсем не было.
В эти же дни мы снова встретились с местным фотографом Сергеем и его другом, опытным туристом – Юрой. Они тоже пойдут с нами на основной этап. Местный Сергей организовал для нас поездку к берегу Тихого Океана, в котором мы с удовольствием искупались. Вода холодная 7-8 градусов. Но что нам холод перед величием океана! Самым неожиданным явлением на берегу океана были комары. Еще на берегу растет невероятных размеров шиповник – его ягоды размером со сливу были для нас в диковинку. У костра возле местных скал мы разложили все имеющиеся палатки, и было решено вместо 2-х палаток, взять одну большую, чтобы сэкономить вес. Мне, в свою очередь, было так приятно не беспокоиться об этом процессе – я то буду выживать, мне все-равно какая будет палатка.
Самым суетным был вечер перед отправлением, ребятам предстояло упаковать всё необходимое в рюкзаки, а вещей с учетом съемочной техники было очень много. Сергей, взвесив итоговый набор вещей, был в шоке: 41 килограмм. Мне же в этом плане было легче – вещей у меня практически не было, и в этом была своя особая прелесть выживания.
И вот очередным ранним утром мы отправились на выживание. Количество вещей погруженных в машину – ужасало. У фотографа Ивана было 3 фотоаппарата, у Сергея режиссера – большой кофр с камерой, штатив и всякая видео обвеска. И при этом никто не отменял прочее туристическое снаряжение. К этому всему еще добавился бензогенератор с канистрой бензина, дополнительная сумка с зарядными устройствами. Местные фотограф и проводник тоже были загружены по полной. В итоге у всех рюкзаки весили за 30. Проект официально начинался в момент высадки из машины в точке начала маршрута. До точки высадки было 4 часа пути. В машине я жадно кушал шоколадки, пирожки и бутерброды. По дороге у нас пробило колесо, и я вначале даже подумал, что ребята это нарочно подстроили, чтобы выживание началось для меня неожиданно. Но нет, все было по-настоящему. Поставив запаску, мы добрались куда хотели. Выгрузили вещи, спрятали бернзогенератор и закладку, Сергей провел последний инструктаж: «Со Стасом не общаться, он сам по себе, мы – сами по себе. Он ведет нас, и мы везде следуем за ним, даже если начинает плутать – не подсказываем ему дорогу. В день идем 3-4 часа, чтобы успевать снимать и отдыхать». Всё. Пошли. Выживание началось.
Настала пора уезжать в Петропавловск. Жаль, что погода не дала нам шанса сходить еще и на вулкан Горелый, который находился рядом. Он тоже все время был закрыт облаками. Мы вернулись в исходную точку, откуда нас забрал МЧСовский УАЗик. Первый этап был завершен относительно успешно – мы сняли много хороших и интересных кадров, вдоволь налюбовались пейзажами.
Теперь у нас был промежуток в несколько дней в Петропавловске, за которые нужно было многое успеть. Докупить необходимое снаряжение, о многом договориться, принять решение о местности выживания, встретиться и обсудить всё с местным фотографом и его другом - проводником, которые пойдут с нами, принять множество окончательных решений в плане идеологии и маршрута и т.п. Это были суетные и неспокойные дни, времени для расслабления совсем не было.
В эти же дни мы снова встретились с местным фотографом Сергеем и его другом, опытным туристом – Юрой. Они тоже пойдут с нами на основной этап. Местный Сергей организовал для нас поездку к берегу Тихого Океана, в котором мы с удовольствием искупались. Вода холодная 7-8 градусов. Но что нам холод перед величием океана! Самым неожиданным явлением на берегу океана были комары. Еще на берегу растет невероятных размеров шиповник – его ягоды размером со сливу были для нас в диковинку. У костра возле местных скал мы разложили все имеющиеся палатки, и было решено вместо 2-х палаток, взять одну большую, чтобы сэкономить вес. Мне, в свою очередь, было так приятно не беспокоиться об этом процессе – я то буду выживать, мне все-равно какая будет палатка.
Самым суетным был вечер перед отправлением, ребятам предстояло упаковать всё необходимое в рюкзаки, а вещей с учетом съемочной техники было очень много. Сергей, взвесив итоговый набор вещей, был в шоке: 41 килограмм. Мне же в этом плане было легче – вещей у меня практически не было, и в этом была своя особая прелесть выживания.
И вот очередным ранним утром мы отправились на выживание. Количество вещей погруженных в машину – ужасало. У фотографа Ивана было 3 фотоаппарата, у Сергея режиссера – большой кофр с камерой, штатив и всякая видео обвеска. И при этом никто не отменял прочее туристическое снаряжение. К этому всему еще добавился бензогенератор с канистрой бензина, дополнительная сумка с зарядными устройствами. Местные фотограф и проводник тоже были загружены по полной. В итоге у всех рюкзаки весили за 30. Проект официально начинался в момент высадки из машины в точке начала маршрута. До точки высадки было 4 часа пути. В машине я жадно кушал шоколадки, пирожки и бутерброды. По дороге у нас пробило колесо, и я вначале даже подумал, что ребята это нарочно подстроили, чтобы выживание началось для меня неожиданно. Но нет, все было по-настоящему. Поставив запаску, мы добрались куда хотели. Выгрузили вещи, спрятали бернзогенератор и закладку, Сергей провел последний инструктаж: «Со Стасом не общаться, он сам по себе, мы – сами по себе. Он ведет нас, и мы везде следуем за ним, даже если начинает плутать – не подсказываем ему дорогу. В день идем 3-4 часа, чтобы успевать снимать и отдыхать». Всё. Пошли. Выживание началось.
Выживание
Первая ночевка
…Всё. Пошли. Выживание началось. Состав моих средств для выживания был таков: нож, огниво, репшнур, очки в футляре, фляга армейская с котелком, компас, карта, и сигнальный факел для отпугивания медведя. Сразу возникло неоднозначное чувство практически абсолютной свободы. Оно радовало и пугало одновременно. От этого в голове возникла какая-то непонятная пустота. Нет никаких целостных мыслей, только обрывки. Я и природа, один на один, и больше нет ничего. В первый день я еще не совсем понимал, что происходит и что мне угрожает. Не знал о чем мыслить, на чем сконцентрироваться. Старался наслаждаться красотой природы и радоваться, что я здесь, на Камчатке – в этом удивительном и красивом краю. Вечером я насобирал дров на всю ночь, чтобы поддерживать костер до утра. Заночевал под стволом поваленного дерева, слегка прикрыв себя от ветра его обломками. Первая ночевка была особенно тревожной. Я вздрагивал от каждого шороха, мне всюду чудились медведи. Спал довольно плохо, просыпался от холода, когда догорал костер, приходилось снова разжигать огонь. Замерзали ноги. С утра заварил Иван-чай и отправился дальше.
Внутренняя пустота убивала меня, и я решил выбрать для себя более близкую цель, чем конечную точку маршрута. Выживание – это не одна большая задача, это много маленьких задач и этапов. По плану я должен был пройти определенный маршрут, это имитировало ситуацию, когда человек потерялся где-то далеко в горах. Близ моего пути находилось несколько озер, и я решил поскорее добраться до одного из них, чтобы попытаться половить в нем рыбу и поохотиться на берегах на прочую живность. Возле больших масс воды всегда больше жизни, чем на склонах гор.
Внутренняя пустота убивала меня, и я решил выбрать для себя более близкую цель, чем конечную точку маршрута. Выживание – это не одна большая задача, это много маленьких задач и этапов. По плану я должен был пройти определенный маршрут, это имитировало ситуацию, когда человек потерялся где-то далеко в горах. Близ моего пути находилось несколько озер, и я решил поскорее добраться до одного из них, чтобы попытаться половить в нем рыбу и поохотиться на берегах на прочую живность. Возле больших масс воды всегда больше жизни, чем на склонах гор.
День 2
Вид из домика
Весь следующий день мы шли и почти не снимали. К вечеру мы вышли к домику. В случае реального выживания я бы естественно заночевал в нем и воспользовался тем, что нашел в нем, но концепция фильма не предусматривала таких бонусов. Я отправился строить укрытие.
День 3
Вот тут мы должны были быть на третий день
На следующий день я встал поздно. Утро стало моим любимым временем суток. За ночь я сильно выматывался от прерывистого сна, неудобного настила, холода и страхов. А утром, когда выходило солнце, становилось тепло и уже не нужно было следить за костром, я мог позволить себе немного поспать без напряжения. Первое что я увидел по пробуждению – был Серега с камерой. Я понял, что уже довольно много времени и начал вставать. Кроме Сереги я никого не видел этим утром, решил, что они задерживаются в домике и потом нагонят нас.
Это был третий день. В организме из-за голода начинались переходные процессы, я плохо соображал и просто на автопилоте шел, смутно помня задуманный маршрут. В голове было совсем пусто. Я раздражался из-за медленной скорости нашего передвижения. Огромный рюкзак Сергея не позволял идти быстро, тем более что мы часто останавливались для съемок проходов. Для меня это было непривычно, я все время торопился. Открывающиеся чудесные виды создавали внутренний контраст спешке и раздражительности. Всё смешалось.
Ближе к полудню мне стало совсем не по себе. Хотелось упасть и уснуть. Рациональное мышление и рассудительная деятельность в этот промежуток времени совсем отсутствовали, и это вылилось в неверно принятое важное решение. Начался небольшой подъем (до этого мы шли по горизонтальной долине) и я ошибочно принял его за ключевую возвышенность на карте, где мне нужно повернуть к озеру. Это был критический момент. Я повернул не туда, но тогда еще не знал этого.
Мы поднялись довольно высоко. Троих наших спутников всё еще не было видно, я старался не думать об этой проблеме, хотя в глубине души понимал, что где бы они сейчас ни были – здесь они нас не найдут. Вполне логичным было бы обсудить этот момент, но общаться было нельзя. Мы всё шли и шли вверх. Я начал приходить в отчаяние, но боролся с этим состоянием мыслями о том, что мне по большому счету все равно где выживать. Но до конца освободить сознание не давала ответственность перед проектом. Сами того не замечая начинаем относительно много общаться.
Сергей сказал мне, что на самом деле наши «друзья» не отстают, а ушли гораздо раньше нас и сообщили, что будут стоять на перевале. «Что за бред?!» - подумал я. Ведь очевидно, что разделившись в незнакомой местности, собраться потом вместе нереально. Теперь мы выживали уже вдвоём, с той лишь разницей, что у Сергея была еда, спальник, но при этом 41 килограмм в рюкзаке.
Смешанные и контрастные чувства были в это время. Все было не так уж плохо, но и многое меня волновало. Это трудное состояние, когда нельзя полностью предаться одному настроению, поэтому приходилось делать сильные внутренние усилия для поддержания себя в стабильности.
Это был третий день. В организме из-за голода начинались переходные процессы, я плохо соображал и просто на автопилоте шел, смутно помня задуманный маршрут. В голове было совсем пусто. Я раздражался из-за медленной скорости нашего передвижения. Огромный рюкзак Сергея не позволял идти быстро, тем более что мы часто останавливались для съемок проходов. Для меня это было непривычно, я все время торопился. Открывающиеся чудесные виды создавали внутренний контраст спешке и раздражительности. Всё смешалось.
Ближе к полудню мне стало совсем не по себе. Хотелось упасть и уснуть. Рациональное мышление и рассудительная деятельность в этот промежуток времени совсем отсутствовали, и это вылилось в неверно принятое важное решение. Начался небольшой подъем (до этого мы шли по горизонтальной долине) и я ошибочно принял его за ключевую возвышенность на карте, где мне нужно повернуть к озеру. Это был критический момент. Я повернул не туда, но тогда еще не знал этого.
Мы поднялись довольно высоко. Троих наших спутников всё еще не было видно, я старался не думать об этой проблеме, хотя в глубине души понимал, что где бы они сейчас ни были – здесь они нас не найдут. Вполне логичным было бы обсудить этот момент, но общаться было нельзя. Мы всё шли и шли вверх. Я начал приходить в отчаяние, но боролся с этим состоянием мыслями о том, что мне по большому счету все равно где выживать. Но до конца освободить сознание не давала ответственность перед проектом. Сами того не замечая начинаем относительно много общаться.
Сергей сказал мне, что на самом деле наши «друзья» не отстают, а ушли гораздо раньше нас и сообщили, что будут стоять на перевале. «Что за бред?!» - подумал я. Ведь очевидно, что разделившись в незнакомой местности, собраться потом вместе нереально. Теперь мы выживали уже вдвоём, с той лишь разницей, что у Сергея была еда, спальник, но при этом 41 килограмм в рюкзаке.
Смешанные и контрастные чувства были в это время. Все было не так уж плохо, но и многое меня волновало. Это трудное состояние, когда нельзя полностью предаться одному настроению, поэтому приходилось делать сильные внутренние усилия для поддержания себя в стабильности.
День 4
Опять трудная ночь. Дрова на берегу были сырыми, и чтобы разжечь теплый костер приходилось делать много усилий. Просыпаясь ночью от холода, я порядка сорока минут тратил на восстановление костра. К концу ночи у меня даже не было сил, чтобы дуть на тлеющие угли. Я не мог дождаться утра, чтобы немного поспать без напряжения. Но и тут я не мог успокоиться, постоянно спешил и не мог расслабиться – мне хотелось поскорее выбраться к озеру, и поэтому я постоянно поторапливал себя.
Место, где мы ночевали, оказалось своеобразной ловушкой. Сергей физически не мог пройти по склону, где шел я. Огромный рюкзак смещал центр тяжести и Сергей просто соскальзывал со склона, даже если полз на четвереньках. И еще он периодически попадал в ловушку из стланика – рюкзак со штативом поперек застревал в ветках, и ему приходилось снимать всю свою ношу и протаскивать все по частям. Эти 400 метров траектории и 300 метров набора высоты заняли у нас около 4-х часов. При этом мы через силу заставляли себя периодически снимать. Меня снова мучили перепады настроения. Наш темп сильно угнетал меня, обстоятельства давили, но глядя на окружающую красоту, я приходил в восторг и радовался. Красота спасала меня.
Перед выходом на гребень, Сергей уходил вперед, чтобы снимать мои первые впечатления. И всегда, перед тем как мне откроется новый вид, я ждал, пока Серега развернет камеру, чтобы снять свежие и живые эмоции. Мы вышли за гребень. Озера за ним не оказалось. Я уже понял свою ошибку в навигации и знал необходимое направление. Спускаться вниз и искать дорогу я не хотел, т.к. планировал выйти на желанное озеро по верху. Тем более что здесь, наверху, на высоте более 1000 метров виды были просто потрясающими. Мы пошли к следующему отлогу, за которым я, как и раньше, надеялся увидеть озеро.
Вулкан Бакенинг был хорошим ориентиром. Я по компасу определил свое местоположение. Всё говорило о том, что за тем видимым отлогом уже точно должно быть видно озеро. Эти мысли очень обнадеживали меня, я спешил, раздражался на наш темп, очень хотел заглянуть за гребень. И какого же было моё разочарование, когда за очередным отлогом не оказывалось озера. Постепенно приходили мысли о неадекватности карты, т.к. я не находил на ней соответствующих реальности форм рельефа. Я уже не знал, кому верить – своим ощущениям или карте.
Следующий отлог – тоже ничего. Контрасты становились всё сильнее: с одной стороны я не видел своей цели, но вновь открывающиеся виды так радовали глаз, что я забывал о многих проблемах. Шел четвертый день. Уже вечерело, пора было становиться на ночлег. Штурмовать следующий отлог было решено завтра. Издалека определяем место для ночевки. И вдруг… Медведь! Идет себе как рас там, где мы наметили ночевать, уходит вдаль. Но это не изменило наших планов. Закат застал нас во время бивуачных работ. Это был, наверное, самый красивый закат за все путешествие. Вокруг – резкие, контрастные скалы, безоблачное небо изумительного цвета, вулкан Бакенинг, подсвеченный заходящим солнцем – я оставил все дела, просто стоял и любовался закатом. Настолько хорошего настроения у меня не было уже давно.
Изначально показавшееся мне совсем непригодным место для ночлега оказалось в итоге самой лучше ночевкой из всех. Сухие дрова разгорались быстро, рядом было много шишек, которые я запекал в углях. Из плоских камней я построил отражатели вокруг костра – от этого было гораздо теплее. А перед сном положил в ноги нагревшийся камень, было очень приятно чувствовать тепло на ступнях, которые все время мерзли на предыдущих и последующих ночевках. Утро было столь прекрасным, что у меня практически не было мыслей. Они были не нужны. Я как бы стал частью всего этого. Растворился в природе. Все те трудности, по пути в это место окупились с лихвой закатом и рассветом. Я настолько зарядился нынешней красотой, что морально воспарял и был в боевом состоянии духа – идти дальше, вперед, к цели!
Место, где мы ночевали, оказалось своеобразной ловушкой. Сергей физически не мог пройти по склону, где шел я. Огромный рюкзак смещал центр тяжести и Сергей просто соскальзывал со склона, даже если полз на четвереньках. И еще он периодически попадал в ловушку из стланика – рюкзак со штативом поперек застревал в ветках, и ему приходилось снимать всю свою ношу и протаскивать все по частям. Эти 400 метров траектории и 300 метров набора высоты заняли у нас около 4-х часов. При этом мы через силу заставляли себя периодически снимать. Меня снова мучили перепады настроения. Наш темп сильно угнетал меня, обстоятельства давили, но глядя на окружающую красоту, я приходил в восторг и радовался. Красота спасала меня.
Перед выходом на гребень, Сергей уходил вперед, чтобы снимать мои первые впечатления. И всегда, перед тем как мне откроется новый вид, я ждал, пока Серега развернет камеру, чтобы снять свежие и живые эмоции. Мы вышли за гребень. Озера за ним не оказалось. Я уже понял свою ошибку в навигации и знал необходимое направление. Спускаться вниз и искать дорогу я не хотел, т.к. планировал выйти на желанное озеро по верху. Тем более что здесь, наверху, на высоте более 1000 метров виды были просто потрясающими. Мы пошли к следующему отлогу, за которым я, как и раньше, надеялся увидеть озеро.
Вулкан Бакенинг был хорошим ориентиром. Я по компасу определил свое местоположение. Всё говорило о том, что за тем видимым отлогом уже точно должно быть видно озеро. Эти мысли очень обнадеживали меня, я спешил, раздражался на наш темп, очень хотел заглянуть за гребень. И какого же было моё разочарование, когда за очередным отлогом не оказывалось озера. Постепенно приходили мысли о неадекватности карты, т.к. я не находил на ней соответствующих реальности форм рельефа. Я уже не знал, кому верить – своим ощущениям или карте.
Следующий отлог – тоже ничего. Контрасты становились всё сильнее: с одной стороны я не видел своей цели, но вновь открывающиеся виды так радовали глаз, что я забывал о многих проблемах. Шел четвертый день. Уже вечерело, пора было становиться на ночлег. Штурмовать следующий отлог было решено завтра. Издалека определяем место для ночевки. И вдруг… Медведь! Идет себе как рас там, где мы наметили ночевать, уходит вдаль. Но это не изменило наших планов. Закат застал нас во время бивуачных работ. Это был, наверное, самый красивый закат за все путешествие. Вокруг – резкие, контрастные скалы, безоблачное небо изумительного цвета, вулкан Бакенинг, подсвеченный заходящим солнцем – я оставил все дела, просто стоял и любовался закатом. Настолько хорошего настроения у меня не было уже давно.
Изначально показавшееся мне совсем непригодным место для ночлега оказалось в итоге самой лучше ночевкой из всех. Сухие дрова разгорались быстро, рядом было много шишек, которые я запекал в углях. Из плоских камней я построил отражатели вокруг костра – от этого было гораздо теплее. А перед сном положил в ноги нагревшийся камень, было очень приятно чувствовать тепло на ступнях, которые все время мерзли на предыдущих и последующих ночевках. Утро было столь прекрасным, что у меня практически не было мыслей. Они были не нужны. Я как бы стал частью всего этого. Растворился в природе. Все те трудности, по пути в это место окупились с лихвой закатом и рассветом. Я настолько зарядился нынешней красотой, что морально воспарял и был в боевом состоянии духа – идти дальше, вперед, к цели!
День 5
Утро. Встали. Пошли. За следующим отлогом – ничего. Не беда. Я уже привык. Гораздо большей проблемой стало то, что склон становился настолько крутым и сыпучим, что траверсировать его не представлялось возможным. Жаль, но приходится начинать спуск. И он был для нас сложнее, чем подъем. Особенно тяжело спуск давался перегруженному Сереге. Порой он просто не мог идти и скользил по траве склонов. Ущелье вокруг нас становилось все круче. Уже начинало вечереть, а за день мы прошли совсем немного. В обозримом пространстве не виделось ни одного подходящего места для ночлега, хотя бы более-менее пологого. Делать нечего – решаем ночевать на склоне в небольшом участке леса. Как придется.
Ужасное место – крутой склон, иррациональный лес вокруг. Но я уже стал замечать такую особенность: сначала вокруг всё такое неприветливое, одинаковое и чужое, но вдруг выбрал место, положил рядом вещи – и оно сразу становится своим, родным и уютным. Ночью, в короткие промежутки сна мне даже успевали сниться сновидения. Как ни странно, мне не снилась еда или теплый ночлег, это были абстракции с размытым смыслом.
Ужасное место – крутой склон, иррациональный лес вокруг. Но я уже стал замечать такую особенность: сначала вокруг всё такое неприветливое, одинаковое и чужое, но вдруг выбрал место, положил рядом вещи – и оно сразу становится своим, родным и уютным. Ночью, в короткие промежутки сна мне даже успевали сниться сновидения. Как ни странно, мне не снилась еда или теплый ночлег, это были абстракции с размытым смыслом.
День 6
Утром мы продолжили спуск. Ручьи, камни, непроходимые заросли – всё это уже норма. Из-за высокой растительности трудно ориентироваться, не видно никаких ориентиров. Я нервничаю. Начинаю требовать у Сереги посмотреть на ГПСе верно ли мы идем. Он отказывает. Судорожно смотрю на карту каждые 2 минуты и не выпускаю из рук компас. Я уже не знаю, кому верить. Верить ли себе, верить ли карте.
Внезапно мы вышли на тропу. Её направление меня устраивало, начал идти по ней и совсем расслабился. По пути было много крупной голубики. Чувство голода меня уже давно не беспокоило, я ел ягоды лишь потому, что надо есть, ну и, конечно, потому что они вкусные.
Сергей методично заходит за гребни первым, чтобы снять мои эмоции, если вдруг откроется вид на что-то интересное. И вдруг за очередным перепадом я вижу воду! Я не мог поверить, что наконец то нашел озеро. Я бежал к нему, несмотря на усталость и бессилие. Но меня снова ждало разочарование – это было совсем крохотное озеро, вовсе не то, на которое я планировал придти. Но я не расстроился, обстановка менялась в хорошую сторону, до этого я вообще не видел озер. Разбираться с навигацией я планировал утром.
Сегодня «Меридиан» - прошла половина времени выживания, шесть дней. Вечером Серега делает мне сюрприз – показывает на карте, где я нахожусь. Это крохотное озеро есть на карте. Я, как и чувствовал ранее, прошел мимо задуманной цели и находился значительно дальше, чем надо. Зато это открывало возможность пойти на еще большее озеро. А там уже можно было бы и поохотиться, и попробовать поймать рыбу. Теперь все мои мысли о том, как бы поскорее добраться туда.
Внезапно мы вышли на тропу. Её направление меня устраивало, начал идти по ней и совсем расслабился. По пути было много крупной голубики. Чувство голода меня уже давно не беспокоило, я ел ягоды лишь потому, что надо есть, ну и, конечно, потому что они вкусные.
Сергей методично заходит за гребни первым, чтобы снять мои эмоции, если вдруг откроется вид на что-то интересное. И вдруг за очередным перепадом я вижу воду! Я не мог поверить, что наконец то нашел озеро. Я бежал к нему, несмотря на усталость и бессилие. Но меня снова ждало разочарование – это было совсем крохотное озеро, вовсе не то, на которое я планировал придти. Но я не расстроился, обстановка менялась в хорошую сторону, до этого я вообще не видел озер. Разбираться с навигацией я планировал утром.
Сегодня «Меридиан» - прошла половина времени выживания, шесть дней. Вечером Серега делает мне сюрприз – показывает на карте, где я нахожусь. Это крохотное озеро есть на карте. Я, как и чувствовал ранее, прошел мимо задуманной цели и находился значительно дальше, чем надо. Зато это открывало возможность пойти на еще большее озеро. А там уже можно было бы и поохотиться, и попробовать поймать рыбу. Теперь все мои мысли о том, как бы поскорее добраться туда.
День 7
Утром, во время сборов мы услышали крики где-то вдалеке. Подумали, что это наши. Начали кричать в ответ. Выяснилось, что это фотограф Иван кричал и искал нас. Он больше всего приложил сил для нашего поиска: ежедневно таскал на перевал дрова и жег сигнальные костры. Везде, где они проходили – оставлял записки, напрягал камчатских тоже искать нас. Когда мы нашлись, камчатские пошли дальше. Ивану и Сергею оставили кусок полиэтилена, палатку взяв с собой. Иван остался с нами.
За перевалом открылся потрясающий вид на озеро. Час ходьбы к нему показался мне вечностью. И вот я у цели. Большое озеро! Наконец то, берег, и вода! Сбылась словно маленькая мечта. Странные смешанные чувства были у меня в момент, когда я буквально прыгнул в воду. Она была холодная, смысла мокнуть не было вовсе, но я настолько морально тосковал по нему, что это было для меня необходимо. Хотелось ощущать воду и понимать что это не сон и я на самом деле здесь и сейчас. Всё – главная на этом этапе цель достигнута. Странно, но я не чувствовал радости от достижения цели, а ощущал лишь некоторое облегчение, смешанное почему-то с тревогой.
Сегодня эстетика взяла верх над здравым смыслом: я долго искал укрытое от ветра место, но в итоге построил шалаш на берегу озера. Это открытое и более продуваемое место, тем более у воды всегда холоднее. Но к тому времени я настолько устал спать во всяких чащах, что даже в ущерб теплу хотелось открытого пространства и красоты. Я хотел просыпаться и видеть эту красоту, а не ветки и заросли вокруг себя. Я хотел ощущать простор, а не тесноту очередной жопы. Я хотел сидеть у костра на берегу озера и любоваться им.
За перевалом открылся потрясающий вид на озеро. Час ходьбы к нему показался мне вечностью. И вот я у цели. Большое озеро! Наконец то, берег, и вода! Сбылась словно маленькая мечта. Странные смешанные чувства были у меня в момент, когда я буквально прыгнул в воду. Она была холодная, смысла мокнуть не было вовсе, но я настолько морально тосковал по нему, что это было для меня необходимо. Хотелось ощущать воду и понимать что это не сон и я на самом деле здесь и сейчас. Всё – главная на этом этапе цель достигнута. Странно, но я не чувствовал радости от достижения цели, а ощущал лишь некоторое облегчение, смешанное почему-то с тревогой.
Сегодня эстетика взяла верх над здравым смыслом: я долго искал укрытое от ветра место, но в итоге построил шалаш на берегу озера. Это открытое и более продуваемое место, тем более у воды всегда холоднее. Но к тому времени я настолько устал спать во всяких чащах, что даже в ущерб теплу хотелось открытого пространства и красоты. Я хотел просыпаться и видеть эту красоту, а не ветки и заросли вокруг себя. Я хотел ощущать простор, а не тесноту очередной жопы. Я хотел сидеть у костра на берегу озера и любоваться им.
День 8
Мастерю копье
Наступил ответственный, восьмой день. Главная цель прихода на озеро – охота и добыча животной пищи. В озере есть рыба, а на полянах вокруг обитают суслики. Я соорудил себе копьё из ножа и палки, и, набравшись уверенности, отправился на охоту. Начать решил с сусликов. Сначала кроме нор ничего не было видно, но потом вдруг появилась парочка и самих сусликов. Подхожу медленно, чтобы не спугнуть. Копье наготове. Бросок… мимо! Я гонюсь за ним, но он ускользает от меня в нору. Пробую выкурить их оттуда, развожу огонь сверху норы, задуваю дым внутрь и смотрю по сторонам - не выбегают ли они из запасных выходов. Но тщетно. Очевидно, эти зверьки слишком хитры и проворны для меня.
Рыбу я ловил в месте, где озеро переходит в реку. Огромные рыбы виднелись под водой. Вот она, еда! Но подойти к ним близко было очень трудно. Когда я подходил на пять-семь метров, они начинали уплывать, а с такого расстояния попасть моим копьем было нереально, тем более что копье я держал впервые в жизни. Долго выжидать на одном месте тоже не получалось – вода очень холодная, а у меня и так мало сил. Но я продолжал пытаться. Караулил их на камне, пытался загнать их на себя, кидая камни с другой стороны стаи, заходил поглубже, заходил с другого берега. Но когда рыба не на нересте – она проворна и умна. Бросок… попадаю рыбине по спине, вижу, что ранил её, но она всё равно уплывает.
Вдруг, стоя на берегу, вижу: плывет большая рыбина, совсем близко к берегу, по мелководью, еле плетется, явно уставшая от длинного заплыва. Это шанс. Меня охватывает паника, я судорожно бросаю копье – мимо. Рыбина, немного взволновавшись, плывет чуть быстрее – я бросаюсь на неё и пытаюсь схватить руками – выскальзывает! Чёрт! Снова метаю копье – мимо, а рыба тем временем начинает уходить на глубину. Бросаю копье – мимо. Всё… ушла совсем глубоко… Черт! Как же жаль, это был реальный шанс, и я упустил его. Я отчаянно надеялся, что будут еще такие, ждал, ходил вдоль берега, высматривал. Но бесполезно. Это был последний шанс.
С чувством полного опустошения я пошел обратно в свой шалаш. Было очень грустно, что ничего не поймал сегодня. Потратил столько сил в пустую. Единственное что мы сегодня имеем – это дохлая рыбина, которую Сергей нашел на берегу. Сообща решаем завтра еще один день посвятить охоте. Погода начинала портиться, небо затянуло, и иногда срывалась морось. На душе тошно. И дело даже не в том, что я сегодня не смог полакомиться рыбой или сусликом, а в том, что хотелось кадры успешного лова включить в фильм и насытить его динамикой.
Ночью случился пожар – загорелась высохшая на шалаше трава, и я проснулся в кольце горящего выхода. Потушил. Но даже это событие с испугом и приливом адреналина не сняло мою сонливость, я настолько был вымотан, что сразу же завалился спать дальше.
Рыбу я ловил в месте, где озеро переходит в реку. Огромные рыбы виднелись под водой. Вот она, еда! Но подойти к ним близко было очень трудно. Когда я подходил на пять-семь метров, они начинали уплывать, а с такого расстояния попасть моим копьем было нереально, тем более что копье я держал впервые в жизни. Долго выжидать на одном месте тоже не получалось – вода очень холодная, а у меня и так мало сил. Но я продолжал пытаться. Караулил их на камне, пытался загнать их на себя, кидая камни с другой стороны стаи, заходил поглубже, заходил с другого берега. Но когда рыба не на нересте – она проворна и умна. Бросок… попадаю рыбине по спине, вижу, что ранил её, но она всё равно уплывает.
Вдруг, стоя на берегу, вижу: плывет большая рыбина, совсем близко к берегу, по мелководью, еле плетется, явно уставшая от длинного заплыва. Это шанс. Меня охватывает паника, я судорожно бросаю копье – мимо. Рыбина, немного взволновавшись, плывет чуть быстрее – я бросаюсь на неё и пытаюсь схватить руками – выскальзывает! Чёрт! Снова метаю копье – мимо, а рыба тем временем начинает уходить на глубину. Бросаю копье – мимо. Всё… ушла совсем глубоко… Черт! Как же жаль, это был реальный шанс, и я упустил его. Я отчаянно надеялся, что будут еще такие, ждал, ходил вдоль берега, высматривал. Но бесполезно. Это был последний шанс.
С чувством полного опустошения я пошел обратно в свой шалаш. Было очень грустно, что ничего не поймал сегодня. Потратил столько сил в пустую. Единственное что мы сегодня имеем – это дохлая рыбина, которую Сергей нашел на берегу. Сообща решаем завтра еще один день посвятить охоте. Погода начинала портиться, небо затянуло, и иногда срывалась морось. На душе тошно. И дело даже не в том, что я сегодня не смог полакомиться рыбой или сусликом, а в том, что хотелось кадры успешного лова включить в фильм и насытить его динамикой.
Ночью случился пожар – загорелась высохшая на шалаше трава, и я проснулся в кольце горящего выхода. Потушил. Но даже это событие с испугом и приливом адреналина не сняло мою сонливость, я настолько был вымотан, что сразу же завалился спать дальше.
День 9
Запись интервью
Ближе к утру я подскочил от того, что на мне загорелись штаны. Слишком уж близко придвинулся к костру. Теперь на одной штанине была большая дыра, а на второй – сплавившийся участок. Каким то чудом я не обжегся сам. Это событие с одной стороны огорчило меня, все-таки жаль одежду, а с другой – это был хороший момент для фильма. Драматизм, понимаешь! Вот утром придет Серега – я ему все расскажу.
Несмотря на ночные перипетии, я постарался встать пораньше. Заметил, что крупная рыба плавает прямо рядом с моим лагерем. Буду пытаться ловить рыбу здесь на остатки найденной вчера мертвой рыбины. Крупная рыба по-прежнему боялась подходить близко, поэтому я сделал импровизированную ловушку. Взял верх от термобелья, вставил внутрь упругие тонкие ветки, с двух концов привязал веревку – получилось некоторое подобие сачка. Все это я клал на дно и в центр помещал кусочек рыбы.
Идея была в том, что рыба привлеченная запахом приманки будет проплывать над этой ловушкой – в этот момент я должен был дернуть за веревки. Сачок бы расправился, и рыба оказывалась бы внутри. Пока я устанавливал все это дело, мне удалось поймать небольшую рыбешку прямо рукой. О! Как я загорелся! Несмотря на её крошечный размер – это было больше чем рыба, это был отдаленный намек на удачу! Решил тут же приготовить её – сорвал первый попавшийся большой лист, завернул и положил в угли. Время до её приготовления показалось мне вечностью. И вот она – запеченная. Этот запах, сводит меня с ума. Откусив первый кусочек, я почувствовал, как время остановилось. «Божественно», - всё, что смог произнести я. И это было на самом деле так. «Я в жизни не ел ничего вкуснее», - сказал я, уже облизывая пальцы.
Возбужденный этой удачей, я принялся неистово ловить рыбу руками и ловушкой. Но смог поймать своим сачком еще только две мелкие рыбешки. Ближе к полудню рыба стала редкой и шустрой. Я уже совсем замерз стоять в воде и прекратил лов. Уже вне контекста выживания мы пробовали ловить рыбу на крючок тройник, но тоже безуспешно. Клев закончился. Остаток дня мы снова безуспешно пытались ловить сусликов. А к вечеру я вернулся к самому древнему способу пропитания человека – собирательству. Собрал полный котелок голубики с водяникой, часть съел так, а остальное размял и подогрел на костре – получилось что-то вроде варенья.
Несмотря на сегодняшний улов, настроение было ни к черту. Главная задача – это добыча животной пищи была не выполнена. Хотелось поймать что-то существенное не столько для утоления голода, сколько для насыщения фильма событиями. Это сильно огорчало меня. Ну и вдобавок ко всему у меня не очень ладилась работа с камерой – я много говорил не того и не так.
Уже третий день я спал на одном боку, от этого все тело болело. По всей видимости, я застудил мышцу на бедре, от этого в ней ощущалось жжение, порой не дающее заснуть. По непонятным причинам сильно распухла кисть руки, это беспокоило меня, я боялся, что это заражение. Спать ложился совершенно морально и физически разбитый.
Несмотря на ночные перипетии, я постарался встать пораньше. Заметил, что крупная рыба плавает прямо рядом с моим лагерем. Буду пытаться ловить рыбу здесь на остатки найденной вчера мертвой рыбины. Крупная рыба по-прежнему боялась подходить близко, поэтому я сделал импровизированную ловушку. Взял верх от термобелья, вставил внутрь упругие тонкие ветки, с двух концов привязал веревку – получилось некоторое подобие сачка. Все это я клал на дно и в центр помещал кусочек рыбы.
Идея была в том, что рыба привлеченная запахом приманки будет проплывать над этой ловушкой – в этот момент я должен был дернуть за веревки. Сачок бы расправился, и рыба оказывалась бы внутри. Пока я устанавливал все это дело, мне удалось поймать небольшую рыбешку прямо рукой. О! Как я загорелся! Несмотря на её крошечный размер – это было больше чем рыба, это был отдаленный намек на удачу! Решил тут же приготовить её – сорвал первый попавшийся большой лист, завернул и положил в угли. Время до её приготовления показалось мне вечностью. И вот она – запеченная. Этот запах, сводит меня с ума. Откусив первый кусочек, я почувствовал, как время остановилось. «Божественно», - всё, что смог произнести я. И это было на самом деле так. «Я в жизни не ел ничего вкуснее», - сказал я, уже облизывая пальцы.
Возбужденный этой удачей, я принялся неистово ловить рыбу руками и ловушкой. Но смог поймать своим сачком еще только две мелкие рыбешки. Ближе к полудню рыба стала редкой и шустрой. Я уже совсем замерз стоять в воде и прекратил лов. Уже вне контекста выживания мы пробовали ловить рыбу на крючок тройник, но тоже безуспешно. Клев закончился. Остаток дня мы снова безуспешно пытались ловить сусликов. А к вечеру я вернулся к самому древнему способу пропитания человека – собирательству. Собрал полный котелок голубики с водяникой, часть съел так, а остальное размял и подогрел на костре – получилось что-то вроде варенья.
Несмотря на сегодняшний улов, настроение было ни к черту. Главная задача – это добыча животной пищи была не выполнена. Хотелось поймать что-то существенное не столько для утоления голода, сколько для насыщения фильма событиями. Это сильно огорчало меня. Ну и вдобавок ко всему у меня не очень ладилась работа с камерой – я много говорил не того и не так.
Уже третий день я спал на одном боку, от этого все тело болело. По всей видимости, я застудил мышцу на бедре, от этого в ней ощущалось жжение, порой не дающее заснуть. По непонятным причинам сильно распухла кисть руки, это беспокоило меня, я боялся, что это заражение. Спать ложился совершенно морально и физически разбитый.
День 10 – начало возвращения
Всю ночь моросило, и утро не встретило нас солнечным рассветом. Настала пора возвращаться. Свой маленький лагерь я покидал с чувством невыполненного долга и мыслями о том, что нужно будет вернуться сюда еще и завершить начатое. Оставшееся время будет полностью отдано возвращению, и ничего интересного, скорее всего, уже не произойдет. Я уже вполне реально ощущал упадок сил – ребята с тяжеленными рюкзаками шли в горку быстрее, чем я налегке. Из-за сырой обуви обострились все потертости и раны на ногах, было больно идти.
К вечеру мы успели дойти до того домика, который нашли на второй день выживания. Все жутко устали. Естественно, в доме ночевать мне было нельзя, и более того, я даже не мог воспользоваться прошлым местом ночевки, т.к. это место уже было снято на камеру. Морось не прекращалась весь день и, судя по всему, не собиралась прекращаться ночью. Я уже помышлял о том, чтобы плюнуть на всё, повалиться где-нибудь под деревом без костра, и просто перетерпеть ночной холод. Но всё же нахожу в себе силы собрать дров и построить укрытие.
В этот вечер на меня охватило чувство жуткого одиночества. Да, я не был один в этом походе, но я был совершенно одинок относительно условий своего существования, своих проблем и своего внутреннего мира. Я заметил, что начал разговаривать сам с собой и с окружающими предметами – с деревьями, с дровами, с лесом, с костром, с рекой и т.д. Я вплотную подошел к грани коренного внутреннего изменения.
К вечеру мы успели дойти до того домика, который нашли на второй день выживания. Все жутко устали. Естественно, в доме ночевать мне было нельзя, и более того, я даже не мог воспользоваться прошлым местом ночевки, т.к. это место уже было снято на камеру. Морось не прекращалась весь день и, судя по всему, не собиралась прекращаться ночью. Я уже помышлял о том, чтобы плюнуть на всё, повалиться где-нибудь под деревом без костра, и просто перетерпеть ночной холод. Но всё же нахожу в себе силы собрать дров и построить укрытие.
В этот вечер на меня охватило чувство жуткого одиночества. Да, я не был один в этом походе, но я был совершенно одинок относительно условий своего существования, своих проблем и своего внутреннего мира. Я заметил, что начал разговаривать сам с собой и с окружающими предметами – с деревьями, с дровами, с лесом, с костром, с рекой и т.д. Я вплотную подошел к грани коренного внутреннего изменения.
День 11
Ребята тоже особо не шиковали
Хмурое утро. Меня разбудил Серега с камерой, пришедший снимать традиционное утреннее интервью. Не помню, что я сказал, но это было первое интервью, в котором прослеживалась идея «Как же меня всё это достало». Шел одиннадцатый день. По идее я должен был выживать 12 дней, но еще одна ночевка ничего бы не изменила, и оставшееся время не внесло бы ничего интересного. Поэтому мы решили, что если сегодня выйдем к дороге, то завершим выживание и поедем домой. Это решение обрадовало меня. Я уже несколько дней жил в режиме: «главное продержаться еще немного».
Мы вышли на дорогу. Сергей объявил официальное завершение выживания. И я перешел в состояние флегматичности и фантастического спокойствия. Всё – я выжил, я справился, теперь мне ничего не страшно!
Ребята предложили мне поесть сухого пюре, но я отказался, я хотел, чтобы первое, что я съем было что-нибудь другое. Уже давно размышлял, чего бы мне больше всего хотелось, и пришел к выводу – что просто свежего хлеба. Мы развели небольшой костер и стали ловить попутный транспорт до Петропавловска. Поснимали еще немного видео. В конце концов, нас подобрал рейсовый автобус и наше скитание закончилось.
Мы вышли на дорогу. Сергей объявил официальное завершение выживания. И я перешел в состояние флегматичности и фантастического спокойствия. Всё – я выжил, я справился, теперь мне ничего не страшно!
Ребята предложили мне поесть сухого пюре, но я отказался, я хотел, чтобы первое, что я съем было что-нибудь другое. Уже давно размышлял, чего бы мне больше всего хотелось, и пришел к выводу – что просто свежего хлеба. Мы развели небольшой костер и стали ловить попутный транспорт до Петропавловска. Поснимали еще немного видео. В конце концов, нас подобрал рейсовый автобус и наше скитание закончилось.
Интервью
Пока я писал отчет – общался с разными людьми, которые задавали интересные вопросы. Ответы на них я оформил в небольшое интервью. Большое спасибо всем, кто участвовал в диалоге и задавал интересные вопросы.
- Как вы заблудились, почему?
Мы заблудились на третий день. В этот день, как я понял, в организме начались переходные процессы на «голодный» режим и я очень плохо соображал. Критическим моментом было то, что в таком полубредовом состоянии я принимал важное решение о том, куда идти дальше. И естественно ошибся. Этого в принципе можно было избежать, я уже совершал подобную ошибку раньше, но в тот момент это состояние было особенно сильным.
Когда всё закончилось, оценивая произошедшее с учетом всех последствий, мы пришли к выводу, что хорошо, что я заблудился. Это очень сильно обогатило внутреннее состояние различными переживаниями, погрузило меня в ожидаемый образ. В эти дни я испытывал местами колоссальное отчаяние, когда падал без сил в густых зарослях, не видя неба, и понимая, что я заблудился. В этот период мы сняли хороший материал, наверное, лучший за все выживание. Увидели потрясающие виды. И главное – я получил хороший урок и опыт в том плане, что нужно быть очень внимательным, принимая решения, особенно в моменты рассеянности и слабости. Всё многократно перепроверять и оценивать.
- Какой маршрут был пройден?
Мы протопали по горам около 70 км. Половину из них в труднопроходимых зарослях склонов. Примерно четверть маршрута пролегала на высоте более 1000 метров. Это был район вулкана Бакенинг. Потрясающие красивейшие места с разноцветной землей, горными озерами и следами вулканической деятельности. Вот маршрут нанесенный на карту.
- Чем в основном питался?
Питался в основном ягодой голубикой и кедровыми шишками. Часто от голода кушал цветы Иван-Чая, крапиву, неспелую рябину. Кедровые шишки запекал в углях – получалось очень вкусно. Грибы и незнакомые ягоды не кушал, боялся. Были еще некоторые, употребимте в пищу растения, но они показались мне настолько невкусными, что я не ел их.
- Какие навыки выживания пригодились? Какие были сложности?
Самое главное в этом выживании было у меня за долго до его начала – это моральная готовность к таким условиям. Порядка полугода в голове были эти мысли, поэтому к началу самого процесса я был невероятно морально силен и готов к такому повороту событий.
Из того, что не мог предвидеть - сложно было переключаться между выживанием и работой со съемочной группой. Самые большие волевые и энергозатраты были по вечерам и ночам - когда нужно было запасать дрова на ночь и ночью поддерживать костер. Ночи меня выматывали больше всего: засыпаешь у костра, он тухнет через час, просыпаюсь от холода, и надо заново разводить костер на оставшихся углях, это примерно 30-40 минут работы (дрова либо сырые, либо просто долго разгораются), дым, глаза слезятся, нос заложен, и так 4-5 раз за ночь. Таких дров, чтобы сделать долгоиграющий костер (нодью или таежный) там не было. По утрам я был уже совсем вымотанный и нормально спал только 2-3 часа после восхода солнца, когда уже немного теплело и можно было не следить за огнем. Ближе к концу меня посещали мысли о том, чтобы плюнуть вообще на костер, плюхнуться на землю под поваленное дерево и тупо перетерпеть ночной холод, но я знал, что это отнимет больше сил, чем борьба за тепло. Да и обувь и ноги все время были мокрые, нужно было сушиться. В итоге я ни одной ночи не провел без огня. Даже в сырую погоду в моросящий дождь в лесу, ближе к концу выживая, когда у меня почти не оставалось сил, я разводил костер всё равно. Огонь разводил исключительно огнивом, поэтому навык умелой работы с ним считаю одним из самых важных в этом походе.
- А можно ли было применить тактику - идти ночью, что бы не мерзнуть, а днем отдыхать? Понятно, что для съемок это было не реально, но в принципе.
Нет. Ландшафт очень непростой, высокая растительность (порой выше головы), под которой камни, иногда невидимые даже днем заросшие ямы, ручьи и промоины, а в стланике даже днем нужно напрягаться, чтобы не сломать ноги. Даже выживая без съемочной группы, я бы не решился так сделать в этой местности.
- Из чего строил жилище, где приходилось ночевать, были ли открытые ночевки?
Старался выбирать уже готовые укрытия, типа толстого поваленного дерева. Иногда достраивал какие-то полуготовые объекты, укладывая тонкие ветки и покрывая сверху тем что было под рукой и чего было много - осокой, борщевиком и всем, у чего листья побольше. Некоторое время погода на ночь была очевидной с вечера, и я спал под открытым небом, заботясь лишь о настиле. Где позволял лес - стелил несколько ровных длинных жердей во весь рост, где-то набирал много сухого мха и стелил его, иногда стелил ту же осоку.
А места ночевок это отдельная песня. Иногда я был заложником времени и сил, и приходилось ночевать там, где заставала ночь. Один раз я ночевал на склоне 45-50 градусов в небольшом участке леса, там нашел небольшое более-менее пологое место, но все равно к утру был изрядно помят. Полностью с нуля шалаш строил только один раз и провел в нем 2 ночевки, это было на берегу красивейшего озера. Там было много других более закрытых от ветра и удобных мест, но здесь эстетика взяла верх над здравым смыслом, к тому времени я задолбался спать во всяких темных чащах, мне хотелось простора и красоты.
- А после 11 дней на растительной скудной пище и почти без общения начались ли какие-нибудь изменения в психике?
Радикальные не успели начаться. Капитально грустить и впадать в депрессию я начал только в последние несколько дней, но усиленно боролся с этим и всячески пытался поднять себе настроение. Хотя крыша немного ехать начала - я стал разговаривать с окружающими меня объектами - с лесом, с костром, с рекой, с деревьями и т.п. Спасался тем, что строил планы: что сделаю первым по возвращении, что буду делать потом, с кем увижусь, что буду есть, что куплю и т.п.
- Наверно, самым большим желанием было покушать побольше и поспать в тепле, а еще о чем мечталось и думалось в таких условиях?
Как это ни странно, но чувство голода беспокоило меня редко, и мечтал я вовсе не о еде. Иногда меня это даже пугало и я кушал только потому, что надо что-то есть. Хочу особенно отметить этот момент, т.к. предавшись депрессии и перестав питаться, я бы мог быстро потерять силы и погибнуть если бы был без присмотра. Поэтому очень важно работать над своим настроением и заставлять себя кушать. Вообще я понял важность деятельности как таковой. Даже через силу, в изнеможении нужно заставляться делать что-то для обеспечения себя комфортом, пищей и теплом. В деятельности спасение. Один раз поленишься сделать теплую ночевку - потеряешь за ночь много сил, днем не сможешь найти пищу и так по цепочке можно совсем упасть без чувств и не встать больше.
Поспать это да, и не столько в тепле, сколько просто подряд хотя бы 3-4 часа. Вечер и ночь были самым сложным для меня временем суток. Я постоянно просыпался от холода, когда тух костер, и вскакивал при каждом подозрительном шорохе - медведи всё-таки.
Ещё заметил за собой такой момент - я стал каждый раз задумываться над рентабельностью своих действий. Т.е. если действие позволит мне сохранить или получить энергии меньше, чем я затрачу на него - то я отказывался от этого действия. Очень внимательно и экономно расходовал энергию, например если маленького усилия не хватает для того чтобы отломать сухую ветку - то я оставляю её и больше не предпринимаю попыток бороться с ней.
- Сколько дней тебе было комфортно в полном одиночестве? После стольких дней одиночества менялась система ценностей и вообще отношение к окружающему?
Одиночество не было полным, мне все-равно приходилось общаться со съемочной группой по техническим вопросам. Нужно было давать интервью и рассказывать о своих чувствах, планах и действиях. Когда мы остались с режиссером Сергеем Целиковым вдвоем на 4 дня, разделившись с остальной группой - в это время общение было необходимо, не для меня, а для сплоченных действий. В этот период Сергей фактически тоже выживал. Так что полного погружения в образ у меня не было, и система ценностей сильно не поменялась.
- Судя по описаниям погода стояла все время скверная, к этому привыкаешь через несколько дней или же наоборот – усталость от условий накапливалась?
Как рас с погодой нам очень повезло - целую неделю стояла солнечная погода, по камчатским меркам - это большое везение и это во многом облегчило мне жизнь. Но по сути, с сухими ногами я был всего 3-4 дня из 11, все остальное время либо бесконечные броды без разувания, либо хождение по мокрой траве в человеческий рост, в которой ноги промокали на всю длину в первую же минуту. Дискомфорт от пребывания в сырости безусловно отбирал больше сил. К сырости было трудно привыкнуть, и я каждый день тешил себя мыслью, что вечером создам костер и высушу наконец то обувь и одежду. Но сухость эта, по сути, сохранялась только на ночь, т.к. утром при первом же движении через заросли весь низ вновь промокал до нитки. Сильных дождей тоже не было, только в последние несколько дней было пасмурно, хмарилось и моросило. С одной стороны я был рад, что нет ливня, а с другой стороны жалел, т.к. хотел бы попробовать испытать себя в условиях сильного дождя. Ливень бы радикально повлиял на мой быт.
- Вы пришли к выводу выживать в одиночестве что бы поставить более сложную задачу или просто не нашлось больше желающих?
Желающие были, и дело было не в сложности, хотя мне, конечно, было эмоционально сложнее выживать одному. Выживание одного человека драматичнее и интереснее смотрится в фильме, чем выживание группы, а отсутствие общения должно было сильнее погрузить меня в образ. Было очень нелегко принять такое решение, пришлось отказывать тем, кого мы уже пригласили в проект
- А с лесом, костром, деревьями и реками ты тоже постоянно шутил? Или же просто философствовал с ними?
В основном это была сиюминутная бытовая информация, что то типа: «Ага! Сухая палка. Сейчас я тебя возьму.» или «О! Костер, ты еще не потух? Красавчик!». Ссорился с тем, с чем не мог справиться, что не мог поднять, оторвать или унести, грубо ругался матом. Душу я деревьям и рекам не изливал, думаю, они и так все понимали.
- Какие выводы были сделаны по опыту этого приключения?
Главное что я понял в этом выживании, было следующее: сохранять бодрость духа и хорошее настроение, проявлять волю и действовать не смотря ни на что. Даже через силу, в изнеможении нужно заставляться делать что-то для обеспечения себя комфортом, пищей, теплом и хорошим настроением. Нужно беречь себя всеми способами. Позитивный настрой позволяет тратить меньше воли для того чтобы действовать, а в деятельности спасение. Один раз поленишься сделать теплую ночевку - потеряешь за ночь много сил, днем не сможешь найти пищу и так по цепочке можно совсем упасть без чувств и не встать больше. Если коротко, то мантра для выживания будет звучать так: «настроение – воля – действие».
- Произошло ли что-нибудь внутри, в душе?
Осталось ощущение, что обстоятельства меня не добили. Я слишком сильно был внутренне морально подготовлен к таким обстоятельствам и более недели держался вообще в хорошем стабильном состоянии. Тем более, как ни крути, я знал, сколько максимум продлится моё выживание, это значительно влияло на настроение. Отведенного времени не хватило на совершение внутреннего переворота. Хотя силы были на исходе, и в голове тоже что-то начало назревать. Думаю, еще немного, и со мной произошли бы коренные изменения. Было бы интересно пройти через это под надзором съемочной группы. Но увы, мы были ограничены во времени и настала пора возвращаться. С другой стороны мне очень тяжело давалась работа с камерой, трудно было переключаться с выживания на интервью, я много говорил не так и не о том, меня это сильно огорчало, я переживал и впадал в депрессию. Будь я один, без ответственности перед камерой, фильмом и проектом, то, возможно, мне было бы легче выживать.
- Какие моменты были для вас особенными?
Очень запомнился закат на горе, когда я заблудился. Запомнился тяжелый момент после неудачи на озере. Ну и конечно момент завершения выживания – когда меня переполняла внутренняя сила и спокойствие от осознавания того, что я выжил, не сдался и смог завершить мероприятие «со щитом», даже не смотря на тяжелое физическое состояние и слабость.
- Как воспринимали людей, которые идут за вами по пятам?
Очень спокойно. У меня не вызывало ни зависти ни злобы то, что они живут лучше и каждый вечер кушают горячую пишу и пьют чай с шоколадом.
- Как вы заблудились, почему?
Мы заблудились на третий день. В этот день, как я понял, в организме начались переходные процессы на «голодный» режим и я очень плохо соображал. Критическим моментом было то, что в таком полубредовом состоянии я принимал важное решение о том, куда идти дальше. И естественно ошибся. Этого в принципе можно было избежать, я уже совершал подобную ошибку раньше, но в тот момент это состояние было особенно сильным.
Когда всё закончилось, оценивая произошедшее с учетом всех последствий, мы пришли к выводу, что хорошо, что я заблудился. Это очень сильно обогатило внутреннее состояние различными переживаниями, погрузило меня в ожидаемый образ. В эти дни я испытывал местами колоссальное отчаяние, когда падал без сил в густых зарослях, не видя неба, и понимая, что я заблудился. В этот период мы сняли хороший материал, наверное, лучший за все выживание. Увидели потрясающие виды. И главное – я получил хороший урок и опыт в том плане, что нужно быть очень внимательным, принимая решения, особенно в моменты рассеянности и слабости. Всё многократно перепроверять и оценивать.
- Какой маршрут был пройден?
Мы протопали по горам около 70 км. Половину из них в труднопроходимых зарослях склонов. Примерно четверть маршрута пролегала на высоте более 1000 метров. Это был район вулкана Бакенинг. Потрясающие красивейшие места с разноцветной землей, горными озерами и следами вулканической деятельности. Вот маршрут нанесенный на карту.
- Чем в основном питался?
Питался в основном ягодой голубикой и кедровыми шишками. Часто от голода кушал цветы Иван-Чая, крапиву, неспелую рябину. Кедровые шишки запекал в углях – получалось очень вкусно. Грибы и незнакомые ягоды не кушал, боялся. Были еще некоторые, употребимте в пищу растения, но они показались мне настолько невкусными, что я не ел их.
- Какие навыки выживания пригодились? Какие были сложности?
Самое главное в этом выживании было у меня за долго до его начала – это моральная готовность к таким условиям. Порядка полугода в голове были эти мысли, поэтому к началу самого процесса я был невероятно морально силен и готов к такому повороту событий.
Из того, что не мог предвидеть - сложно было переключаться между выживанием и работой со съемочной группой. Самые большие волевые и энергозатраты были по вечерам и ночам - когда нужно было запасать дрова на ночь и ночью поддерживать костер. Ночи меня выматывали больше всего: засыпаешь у костра, он тухнет через час, просыпаюсь от холода, и надо заново разводить костер на оставшихся углях, это примерно 30-40 минут работы (дрова либо сырые, либо просто долго разгораются), дым, глаза слезятся, нос заложен, и так 4-5 раз за ночь. Таких дров, чтобы сделать долгоиграющий костер (нодью или таежный) там не было. По утрам я был уже совсем вымотанный и нормально спал только 2-3 часа после восхода солнца, когда уже немного теплело и можно было не следить за огнем. Ближе к концу меня посещали мысли о том, чтобы плюнуть вообще на костер, плюхнуться на землю под поваленное дерево и тупо перетерпеть ночной холод, но я знал, что это отнимет больше сил, чем борьба за тепло. Да и обувь и ноги все время были мокрые, нужно было сушиться. В итоге я ни одной ночи не провел без огня. Даже в сырую погоду в моросящий дождь в лесу, ближе к концу выживая, когда у меня почти не оставалось сил, я разводил костер всё равно. Огонь разводил исключительно огнивом, поэтому навык умелой работы с ним считаю одним из самых важных в этом походе.
- А можно ли было применить тактику - идти ночью, что бы не мерзнуть, а днем отдыхать? Понятно, что для съемок это было не реально, но в принципе.
Нет. Ландшафт очень непростой, высокая растительность (порой выше головы), под которой камни, иногда невидимые даже днем заросшие ямы, ручьи и промоины, а в стланике даже днем нужно напрягаться, чтобы не сломать ноги. Даже выживая без съемочной группы, я бы не решился так сделать в этой местности.
- Из чего строил жилище, где приходилось ночевать, были ли открытые ночевки?
Старался выбирать уже готовые укрытия, типа толстого поваленного дерева. Иногда достраивал какие-то полуготовые объекты, укладывая тонкие ветки и покрывая сверху тем что было под рукой и чего было много - осокой, борщевиком и всем, у чего листья побольше. Некоторое время погода на ночь была очевидной с вечера, и я спал под открытым небом, заботясь лишь о настиле. Где позволял лес - стелил несколько ровных длинных жердей во весь рост, где-то набирал много сухого мха и стелил его, иногда стелил ту же осоку.
А места ночевок это отдельная песня. Иногда я был заложником времени и сил, и приходилось ночевать там, где заставала ночь. Один раз я ночевал на склоне 45-50 градусов в небольшом участке леса, там нашел небольшое более-менее пологое место, но все равно к утру был изрядно помят. Полностью с нуля шалаш строил только один раз и провел в нем 2 ночевки, это было на берегу красивейшего озера. Там было много других более закрытых от ветра и удобных мест, но здесь эстетика взяла верх над здравым смыслом, к тому времени я задолбался спать во всяких темных чащах, мне хотелось простора и красоты.
- А после 11 дней на растительной скудной пище и почти без общения начались ли какие-нибудь изменения в психике?
Радикальные не успели начаться. Капитально грустить и впадать в депрессию я начал только в последние несколько дней, но усиленно боролся с этим и всячески пытался поднять себе настроение. Хотя крыша немного ехать начала - я стал разговаривать с окружающими меня объектами - с лесом, с костром, с рекой, с деревьями и т.п. Спасался тем, что строил планы: что сделаю первым по возвращении, что буду делать потом, с кем увижусь, что буду есть, что куплю и т.п.
- Наверно, самым большим желанием было покушать побольше и поспать в тепле, а еще о чем мечталось и думалось в таких условиях?
Как это ни странно, но чувство голода беспокоило меня редко, и мечтал я вовсе не о еде. Иногда меня это даже пугало и я кушал только потому, что надо что-то есть. Хочу особенно отметить этот момент, т.к. предавшись депрессии и перестав питаться, я бы мог быстро потерять силы и погибнуть если бы был без присмотра. Поэтому очень важно работать над своим настроением и заставлять себя кушать. Вообще я понял важность деятельности как таковой. Даже через силу, в изнеможении нужно заставляться делать что-то для обеспечения себя комфортом, пищей и теплом. В деятельности спасение. Один раз поленишься сделать теплую ночевку - потеряешь за ночь много сил, днем не сможешь найти пищу и так по цепочке можно совсем упасть без чувств и не встать больше.
Поспать это да, и не столько в тепле, сколько просто подряд хотя бы 3-4 часа. Вечер и ночь были самым сложным для меня временем суток. Я постоянно просыпался от холода, когда тух костер, и вскакивал при каждом подозрительном шорохе - медведи всё-таки.
Ещё заметил за собой такой момент - я стал каждый раз задумываться над рентабельностью своих действий. Т.е. если действие позволит мне сохранить или получить энергии меньше, чем я затрачу на него - то я отказывался от этого действия. Очень внимательно и экономно расходовал энергию, например если маленького усилия не хватает для того чтобы отломать сухую ветку - то я оставляю её и больше не предпринимаю попыток бороться с ней.
- Сколько дней тебе было комфортно в полном одиночестве? После стольких дней одиночества менялась система ценностей и вообще отношение к окружающему?
Одиночество не было полным, мне все-равно приходилось общаться со съемочной группой по техническим вопросам. Нужно было давать интервью и рассказывать о своих чувствах, планах и действиях. Когда мы остались с режиссером Сергеем Целиковым вдвоем на 4 дня, разделившись с остальной группой - в это время общение было необходимо, не для меня, а для сплоченных действий. В этот период Сергей фактически тоже выживал. Так что полного погружения в образ у меня не было, и система ценностей сильно не поменялась.
- Судя по описаниям погода стояла все время скверная, к этому привыкаешь через несколько дней или же наоборот – усталость от условий накапливалась?
Как рас с погодой нам очень повезло - целую неделю стояла солнечная погода, по камчатским меркам - это большое везение и это во многом облегчило мне жизнь. Но по сути, с сухими ногами я был всего 3-4 дня из 11, все остальное время либо бесконечные броды без разувания, либо хождение по мокрой траве в человеческий рост, в которой ноги промокали на всю длину в первую же минуту. Дискомфорт от пребывания в сырости безусловно отбирал больше сил. К сырости было трудно привыкнуть, и я каждый день тешил себя мыслью, что вечером создам костер и высушу наконец то обувь и одежду. Но сухость эта, по сути, сохранялась только на ночь, т.к. утром при первом же движении через заросли весь низ вновь промокал до нитки. Сильных дождей тоже не было, только в последние несколько дней было пасмурно, хмарилось и моросило. С одной стороны я был рад, что нет ливня, а с другой стороны жалел, т.к. хотел бы попробовать испытать себя в условиях сильного дождя. Ливень бы радикально повлиял на мой быт.
- Вы пришли к выводу выживать в одиночестве что бы поставить более сложную задачу или просто не нашлось больше желающих?
Желающие были, и дело было не в сложности, хотя мне, конечно, было эмоционально сложнее выживать одному. Выживание одного человека драматичнее и интереснее смотрится в фильме, чем выживание группы, а отсутствие общения должно было сильнее погрузить меня в образ. Было очень нелегко принять такое решение, пришлось отказывать тем, кого мы уже пригласили в проект
- А с лесом, костром, деревьями и реками ты тоже постоянно шутил? Или же просто философствовал с ними?
В основном это была сиюминутная бытовая информация, что то типа: «Ага! Сухая палка. Сейчас я тебя возьму.» или «О! Костер, ты еще не потух? Красавчик!». Ссорился с тем, с чем не мог справиться, что не мог поднять, оторвать или унести, грубо ругался матом. Душу я деревьям и рекам не изливал, думаю, они и так все понимали.
- Какие выводы были сделаны по опыту этого приключения?
Главное что я понял в этом выживании, было следующее: сохранять бодрость духа и хорошее настроение, проявлять волю и действовать не смотря ни на что. Даже через силу, в изнеможении нужно заставляться делать что-то для обеспечения себя комфортом, пищей, теплом и хорошим настроением. Нужно беречь себя всеми способами. Позитивный настрой позволяет тратить меньше воли для того чтобы действовать, а в деятельности спасение. Один раз поленишься сделать теплую ночевку - потеряешь за ночь много сил, днем не сможешь найти пищу и так по цепочке можно совсем упасть без чувств и не встать больше. Если коротко, то мантра для выживания будет звучать так: «настроение – воля – действие».
- Произошло ли что-нибудь внутри, в душе?
Осталось ощущение, что обстоятельства меня не добили. Я слишком сильно был внутренне морально подготовлен к таким обстоятельствам и более недели держался вообще в хорошем стабильном состоянии. Тем более, как ни крути, я знал, сколько максимум продлится моё выживание, это значительно влияло на настроение. Отведенного времени не хватило на совершение внутреннего переворота. Хотя силы были на исходе, и в голове тоже что-то начало назревать. Думаю, еще немного, и со мной произошли бы коренные изменения. Было бы интересно пройти через это под надзором съемочной группы. Но увы, мы были ограничены во времени и настала пора возвращаться. С другой стороны мне очень тяжело давалась работа с камерой, трудно было переключаться с выживания на интервью, я много говорил не так и не о том, меня это сильно огорчало, я переживал и впадал в депрессию. Будь я один, без ответственности перед камерой, фильмом и проектом, то, возможно, мне было бы легче выживать.
- Какие моменты были для вас особенными?
Очень запомнился закат на горе, когда я заблудился. Запомнился тяжелый момент после неудачи на озере. Ну и конечно момент завершения выживания – когда меня переполняла внутренняя сила и спокойствие от осознавания того, что я выжил, не сдался и смог завершить мероприятие «со щитом», даже не смотря на тяжелое физическое состояние и слабость.
- Как воспринимали людей, которые идут за вами по пятам?
Очень спокойно. У меня не вызывало ни зависти ни злобы то, что они живут лучше и каждый вечер кушают горячую пишу и пьют чай с шоколадом.
Послесловие
От себя и от Сереги выражаю большую благодарность всем, кто помогал проекту и поддерживал идею. А помогало нам, надо сказать, очень много людей. За время разработки проекта мы накопили много полезной информации о достопримечательностях и специфике Камчатки. Удивительный, интересный и необычный край, лично я хотел бы еще раз вернуться туда. Если кто вдруг соберется туда - с удвовльствием окажу информационную поддержку.
Наш ужин. Озеро Дальнее. Район вулкана Бакенинг. В ожидании ребят мы ту провели 3 дня. А в это время Стас плутал в каких-то ущельях и горах.
Первый день. Герой фильма ещё полон сил и бодр. По дороге встречалось много ягоды, было чем питаться. Да и шли в день не много.
Мошкара. Огромное количество комаров и мошки делало и без того непростые условия ещё более жёсткими.
У костра. Костёр придётся поддерживать всю ночь. Это спасёт от холода и может помочь, если в гости заявится мишка. А следов медведей вокруг полно. Полноценного отдыха у Стаса не получится по ночам.
Ночёвка. Собственно, так и выглядела вся ночёвка у Стаса. Главное не зазеваться, сильный огонь может попортить одежду.
Утро. Как только стало светать, значительно потеплело. Стас смог уснуть и несколько часов спокойно поспать. И уже в районе 11-12 мы начали выдвигаться дальше.
Переправа. Их было много. Очень много. Сначала мы раздевались, переходили и снова одевались. Но чем дальше, тем больше мы ленились :) Река Камчатка, кажется.
В реке. Стасу было сложнее. У нас была запасная обувь а он свои берцы не имел права мочить. На скользких камнях не так просто в ледяной воде перебираться. Тем более течение не слабое.
Операторская работа. Надо быть всегда готовым к съёмкам и в самых разных местах.
В лагере. Стас занимается обустройством лагеря. Всё что у него есть, это нож и руки.
Шалаш на ночь. Вот такой уютный дом себе организовал Стас.Трава - это на случай если пойдёт дождь. Каркас из веток, которые Стас нарубил в лесу. Теперь можно заварить чай в котелке. Чай состоит из воды, шиповника и иван-чая.
Заготовка дров. А дров надо очень много, что бы всю ночь греться у костра. А сил не так уже и много на заготовку. Стас собирал валежник, выбирая самые легкодоступные коряги. Если надо было тратить неоправданно много сил на добычу дров, он бросал эту затею. Экономия на всём!
Сбор иван-чая. В этих местах с ягодой оказалось ну совсем никак. На вечер у Стаса остался только шиповник и цветы иван-чая. Фактически, за день он ел только ту немногую ягоду, которая встретилась ему по пути. Фактически, это уже самое настоящее голодание. Хорошо что погода держалась солнечная и днём тепло. Иначе, организм много тратил на согревание тела.
Вулкан Бакенинг. На четвёртый день плутаний, ребята вышли под сам вулкан Бакенинг, где я с ними смог наконец встретиться.
На перевале. За эти три дня Стас сильно изменился. Поскольку я не видел его это время, то для меня эти изменения были очень видны. Стас Наконец смог с ориентироваться на местности и путь его был к ближайшему водоёму.
Озеро Медвежье. Так долго шёл к нему Стас, и вот он у цели! Теперь есть надежда, что будет рыбалка и рыба, и долгожданный отдых и у Стаса и у съёмочной группы. Бегать с рюкзаком за Стасом и снимать оказалось весьма непросто.
Интервью. Сразу же по прибытии к озеру Стас делится своими впечатлениями от всего что с ним происходит и на что он расчитывает и надеется тут, на озере Медвежьем.
За работу! И снова за работу. Отдыхать нет времени. Надо успеть сделать убежище до того как наступит ночь или не дай бог, пойдёт дождь.
Будущий шалаш. А Стас в качестве архитектора. Дом на берегу шикарного озера. О таком мечтают многие и готовы заплатить большие деньги :)))
Шишки. По дороге Стас нашёл кедровый стланик. Оказалось, что в шишках есть хоть и мелкие но орехшки! Стас обжигает шишки, что бы было легче добраться до орешков.
Орешки. И вот такие мелкие орешки ел Стас. Не знаю, от чего, от лени или по иным соображениям, но ел он их вместе со скорлупой.
Пробуждение. Бессонные ночи выматывают. Этой ночью чуть не случилось несчастье. Стас задремал и начал гореть его шалаш. Огонь подобрался к спящему Стасу достаточно близко и в двух местах проплавил штаны.
Чистит зубы. О таком зубном порошке вы не увидите ни одного рекламного ролика на телевидении. Это зола из костра.
На охоту! Стас собирается на охоту. Он прикрепляет к длинной палке свой нож с помощью репшнура. Стас полн надежды поймать или грызуна или рыбу в озере. Очень хочется есть!
Тот самый бросок. Мимо проходила огромная рыбина. Попытка схватить руками не удалась. Стас кидает копьё. На фото можно даже разглядеть тело рыбины.
Ожидание. Но увы. Что в этот день ни делал Стас, с рыбой не получилось. Ещё несколько раз он метал копьё, и даже один раз задел рыбину, но все усилия оказались тщетны.По ягоды. И как сказал Стас в интервью, вечером пришлось заняться более привычным методом утоления голода - поеданием ягоды. Надо было сушиться и наедаться хоть такое еды. Было принято решение ещё один день провести на озере.
Снова рыбалка. На этот раз Стас поменял стратегию. Он выстелил на дне свою майку, в центре положил приманку (умершую рыбу, которую нашли на берегу), и когда над майкой проплывала заинтересованная рыба, выдёргивал её из воды. Надо сказать что вода была очень ледяной. Я там стоять долго не смог.
Улов. Не много, но всё же. Стас сказал позже - это было самое вкусное что я ел в своей жизни. Потом уже, в Москве, выяснилось, что Стас по незнанию запекал рыбу в ядовитом растении. И реально могло быть всё очень нехорошо.
На берегу. Вечер. И погода совсем испортилась. Пришёл низкий туман а потом и вовсе пошёл дождь. Природа с нами прощалась - завтра мы выдвигаемся в обратный путь.
А это наш шалаш. А вот и наша можно сказать, палатка. Кусок полиэтилена под которым мы спали. Ночью, если не было дождя, я слушал музыку и смотрел на звёздное небо... Шикарно!
Обратный путь. Надо было пройти за два дня, то что мы хотели за три. Мы устали, дует холодный ветер с дождём и иди целый день. Состояние у всех несколько угнетённое.
Вода везде. С утра до вечера сверху льёт. Трава по пояс тоже вся мокрая. Переодеваться, преодолевая брод уже нет смысла. Быстрее бы до цивилизации добраться. Эта поездка положила конец моим трекинговым ботинкам.
Брод. Но Стас не может поступить так же как и мы. Ему ещё ночевать в лесу, и лучше бы, если на нём будет хоть что то сухое.
Закатные краски. Вот такой карточкой я хочу завершить этот небольшой фоторассказ про выживание на Камчатке. Озеро Дальнее.
Автор: Станислав Матяшов
Фото: Иван Дементиевский
Фото: Иван Дементиевский
Скажите, где можно посмотреть фильм, если он есть!!?
ОтветитьУдалитьОчень интересно!!!
Как только - так сразу.
ОтветитьУдалитьОчень познавательно.
ОтветитьУдалитьЧитал с чувством белой зависти.
И хотелось получить ссылку где можно скачать фильм.
все время потратили на поиск денег, а выживать нужно без сочка из термобелья, и как ты думал попасть в рыбы таким копьем и с такого растояния за счет разной среды и угла преломления рыба находилась в другом месте и копье должнобыть в виде остроги (с зубом). Вообщем ты жалок скорре всего ты бы до осени не дожил или дикие животные или сгорелбы ночью даже не проснувшись от усталости (организм штука такая). Чему ты нас научил?
ОтветитьУдалитьничего познавательного не у видел. с таким же успехом ходили бы в любом парке. природа красивая, бесспорно, но знаний никаких.научить ничему не смогли. выглядел, как и говорили-жалко.в общем-слабо.
ОтветитьУдалитьвыживал неоднократно и в городах и на природе... не как в фильме... а по настоящему... рассказ информативен... по нему можно точно определить как не нужно себя вести (что делать или не делать) в экстремальных ситуациях...
ОтветитьУдалитьДа, до осени автор скорее всего не дотянул бы.
ОтветитьУдалитьНо все равно спасибо за рассказ и фото :)
Гулял я в тех местах по месяцу :)
я жил на Камчатке...
ОтветитьУдалитьрассказ оставил странное впечатление...
я ТАК точно не хотел бы выживать
блин даже рыбу ЛОЩАВУЮ не смог поймать )))
ловил ее после нереста, на другую рыбу ))) я долго ржал ))) Лосось как зашел с океана в речку, НИЧЕГО не ест ! вообще ! он нерестится и умирает !
Суслика травил дымом... это вообще кошмар ))) у него выходов из норы около сотни )))
честно говоря мы детьми на неделю к вулканам ходили , и лучше себя чувствовали )
Какое же это выживание, когда на заднем плане люди отдыхают, а съемочная группа с зонтиком, в веселеньких тапочках? Представляю, что творилось у них за кадром... Парни, сколько водки взяли?)))
ОтветитьУдалитьзлые тролли у которых была водка и маленький хоббит которому не давали(;
ОтветитьУдалитьА зачем палка, когда вода в реке ниже колена?
ОтветитьУдалитьможет яма впереди быть...
ОтветитьУдалитьс рюкзаком окунуться не очень.
Не скорее камни скользкие.
ОтветитьУдалитьПарни, вы молодцы.Душевно и по настоящему.А оленей про "дотянуть до осени" не слушайте.Лучше реальная победа сегодня,чем большой пиздеш вчера.
ОтветитьУдалитьПривет)
ОтветитьУдалитьИнтересно посмотреть человека в чуждых условиях. Сам живу на Камчатке, поэтому видно ошибки, но если попасть в новую для себя среду, то большинство людей будет вести себя именно так. Похоже на выживание Леса Страуда, его тоже всегда жалко.
ОтветитьУдалитьА фильм посмотрел бы с удовольствием.
Присоединюсь к Степняку. А "спецы", что оставили комментарии на таком экстриме не то, что рядом не стояли, ни разу босыми ногами на холодном течении камни на ощупь на шарили, не говоря уже об "ацидозе" на голоде.
ОтветитьУдалитьсколько можно мозги компостировать покажут фильм или нет черт вас всех побери
ОтветитьУдалитьфильм не видел и не горю желанием после такого рассказа!!!! я сам с камчатки, с 12-ти лет мотаюсь по рыбалкам и охотам иногда один на несколько дней...и нормалек!!! сам фанат выживания в дикой природе и давно этим интересуюсь. и могу сказать что он не то что до осени он и месяц бы не вывез...тундра безжалостна к тем кто сжигает себя морально...а он так и делал,но за саму идею воплощенную в реальность респект. не каждый потратит столько сил,времени и средств чтобы приехать и проверить себя
ОтветитьУдалитьХМ... А фильм то все таки где???? Ребята которые с камчатки. А давайте вас к нам на Алтай забросим на пару неделек? И посмотрим как вы тут у нас повыживаете... Я вот тоже не знаю когда там лосось на нерест идет, да и пофигу мне на это ибо нерест в магазине круглый год ))) А вот посмотрел бы я на вас как вы в сибирской тайге грибочки найти смогете.... или рыбку в в наших озерах поймать сожмите. Короче кто опыт выживания круче имеет го пишите статейки. А так было бы интересно посмотреть фильм с точки зрения "какие опасности подстерегают в нефига не знакомом месте выживальщега"
ОтветитьУдалитьдля ребят с Алтая грибочки бы я нашел и не только их,нормальной рыбы в тайге столько же много как и на камчатке,да и животного мира ешь нехочу!!!! просто пищу надо видеть во всем,импровзировать и приспосабливаться...а про то что место для него незнакомо,так это вообще смешно!!! даже обычные туристы когда куда-либо едут интересуются о природе,ее оьитателях...так что время узнатл о Камчатке у него было предостаточно....все равно он молодец что поехал не побоявшись ни волков ни медведей,хотя это думаю и рассказывать небуду камчатские бурые медведи и полярные волки самые крупные в нашей стране....а еще рыси и россомахи!!! красавчик что это его не напугало...но все же я лучше фильмы беара гриллса посмотрю, чем эту пародию на нытика строуда)))))
ОтветитьУдалитьВы вообще в здравом уме сранивать человека который жил на камчатке, имеющего опыт выживания, с человеком прилетевшим из европейской части россии который только учиться в этом плане... если вы даже этого не понимаете, то мне вас прсто жаль.
ОтветитьУдалитьХорошая задумка была но ваша подготовка ребят нулевая. Я в тех краях еще пацаном бегал. Вы туда просто погулять за чужой счет собрались, а не выживать. Представляю какого материала понаснимали что даже фильм не получается. Совершенсвуйтесь и если заявляете о себе то будьте профессионалами, а на бродягами.
ОтветитьУдалить