125 граммов, чтобы выжить

    Что такое 125 граммов хлеба? Наверное, на вопрос этот ответят немногие. В мирное время над такими вещами обычно не задумываются… В ноябре и декабре 1941 года 125 граммов хлеба были суточным пайком для ленинградцев и единственным способом выжить в городе, где листьев на деревьях не было уже в начале осени.

    «Все общипали, такой голод страшный был», – вспоминает блокадница Ольга Крук.

    - Сожмешь этот кусочек хлеба в руке, а от него и не остается почти ничего, – делится она воспоминаниями… Изготавливался блокадный хлеб по особому рецепту: древесные опилки, отруби, сушеная трава, жмых, клей и муки 20%.

    Эти два месяца, по признанию блокадников, стали самыми страшными за годы блокады: ежедневно тогда погибали до трех тысяч человек. Детские дома Ленинграда были переполнены – каждый день туда направляли все новых ребят, оставшихся без родителей.

    - В каждой ленинградской семье есть погибшие… Бывало, что целые семьи умирали. У одной нашей блокадницы Валентины Харитоновой погибли мать, отец… Уже потом, много лет спустя, она нашла своего старшего брата, который в живых остался.

    - Как вы думаете, благодаря чему люди выстояли? – спрашиваю я.

    - Я даже объяснить не могу, может, человеческий организм так срабатывал. Мыслей было всего две: выжить, выстоять или же умереть поскорей, – говорит Ольга Крук.

    Это была ежедневная человеческая трагедия: есть нечего, постоянный холод, минусовая температура в домах, где ленинградцы коротали ночи. Вскоре после начала войны и блокады во всем Ленинграде отключили электричество.

    - Я тогда по-детски недоумевала: почему же троллейбусы с трамваями встали? Почему не едут, а стоят, заваленные снегом? – рассказывает Ольга Осиповна.

    Чтобы хоть как-то согреться, блокадники использовали голландские печи, которые были почти во всех домах. Дрова закончились очень быстро, на отопление пошли вещи из домашнего обихода: комод, шкаф, стол, стулья, только кровати остались целыми. Света не было, своими тусклыми огоньками дома освещали лампочки с фильтром из ваты. Вечером же все окна занавешивались одеялами, чтобы ни одного просвета не было. Кружат фашисты на самолетах, а город темный под ними.

    Когда началась эвакуация в 1942 году, целые эшелоны поездов вывозили одних детей. Необходимо было эвакуировать все нетрудоспособное население, чтобы работающим больше пропитания было. Вот и оказались ленинградцы раскиданными по всему Советскому Союзу.

    - Где настолько нет. Я девчонкой 10-ти лет оказалась в Горьковской области. Уезжала одна. Уже потом, после войны, нашлась моя сестра и тетя на Урале, и я к ним приехала, – рассказывает Ольга Осиповна, – а подруга у меня была, так она в свои 14 лет оказалась на одном из уральских заводов. Она маленькая сама ростиком быладакей подставляли табуретку, стоя на которой она и работала на станке.

    Из тех, кто пережил блокаду, 50 человек оказались в Новоуральске. Большинство из них приехали в уральский город по направлению, когда здесь началось массовое строительство. Семь блокадников – это участники тылового фронта. После того, как они эвакуировались из блокадного Ленинграда, пошли работать и внесли свой вклад в Победу. Ерушева Тамара Ивановна и Черепанова Вера Владимировна – фронтовики. Окрепнув немного после блокадного Ленинграда, они отправились на фронт.

    - Когда я спрашиваю Тамару Ивановну, где ей было тяжелее, она отвечает, что самое ужасное время она пережила во время блокады, – делится Ольга Крук. – Ой, да что об этом вспоминать, об этом писано-пере-писано уже, об ужасах блокады.

    Сегодня в Новоуральске 33 блокадника. Трудились они на комбинате, а также работали медсестрами, учителями, врачами. Долгое время о блокадниках никто ничего не знал, и они не имели никакой связи между собой. Лишь в 1996 году в Новоуральске была организована секция блокадников. Результатом их объединения стала книга, в которой они разместили свои воспоминания о жизни в Ленинграде в блокаду. В первые годы председателем секции была Нина Ивановна Витюгова, с 1999 года её возглавляет Ольга Осиповна Крук. Блокадники собираются на встречах, созваниваются друг с другом, ведут общественную деятельность.

    - Если есть деньги для организации встреч, то хорошо, нет – так своими силами. Собраться в составе 33 человек уже не получается. Вы ахните, какой возраст у блокадников! Одному 91 год, большинству блокадников уже далеко за восемьдесят. Самые молодые у нас – это двое 41 -го года рождения. Я их молодежью называю, – улыбается Ольга Осиповна.

    Новоуральцев, переживших блокаду Ленинграда, приглашают в школы, на встречи с детьми. Вот недавно состоялась такая беседа со школьниками девятого класса в музее.

    - О чём ребята вас спрашивали? – интересуюсь я.

    - Вы знаете, слушали они очень внимательно, очень. Мы рассказали им все о блокаде, но вопросов они не задавали. Мне кажется, им немножко жутко было. Наверное, ребятам не верится, что было такое время, когда еды нет, когда люди умирают прямо на улицах. Непережившим это сложно поверить в подобное.

    Впереди – новые встречи. «Пока ноги ходят, будем встречаться», – уверена Ольга Осиповна.

    Почти все, кто пережил блокаду и сейчас живет в Новоуральске, коренные ленинградцы. Большую часть своей жизни они провели на Урале. Вернуться домой возможности у большинства не было -необходим был вызов из Ленинграда, а от кого его ждать, если все связи утеряны? Ну, а потом прижились, семья, дети…

    - Я по путёвкам несколько раз ездила в Ленинград, – вспоминает Ольга Осиповна. – Во многих городах я была, но он для меня остался самым красивым. Когда приехали мы туда в очередной раз, то пошла я свой дом искать. Он так и стоит на проспекте Карла Маркса, и еще там такой двор-колодец, характерный для Ленинграда. Такой старющий дом стал, мне даже не по себе сделалось, будто бомбежка там только прошла. Постучалась я в свою квартиру, но она закрыта оказалась. Молодой человек, которого я там встретила, сказал, что дом уже давно на ремонте.

    Многое в городе их детства стало другим. Но память блокадников о годах, проведённых в Ленинграде, о девятистах днях блокады осталась неизменной.

Автор: Кристина ШАБУНИНА